Путь Сияющей Бездны

[Hepri]

Здравствуйте, психонавты!
Уже несколько месяцев я посещаю ваш форум, но к сожалению не обладаю богатым опытом, полученным от употребления ПАВ, и психонавтика для меня скорее не постижение себя с помощью веществ, а путь сознания в Сияющую Бесконечность. Поэтому, здесь будет история о событиях, толкнувших меня на этот путь, события, благодаря которым пространство и время для меня навсегда изменили своё значение, благодаря которым я нахожусь там, где я есть - в точке пересечения снов и яви.
Этот текст я написала сама, но мне немного помог мой друг-психонавт, проверить орфографические ошибки, и отредактировать, поскольку я всё ещё не очень хорошо пишу по русски.
Из Кореи моя семья иммигрировала, когда мне было ещё 13 лет, поэтому я плохо помню жизнь на родине. В памяти всплывает лишь старая фотография в пластмассовой рамочке, где я, с 11ю своими сёстрами, стою на мраморной лестнице нашей киностудии. Все в обтягивающих платьях из блестящей чешуи, делающих нас похожими на змей, на лицах почти у всех - радостные улыбки. Мне не нравится эта фотография. В тот момент, когда фотограф запечатлел нас, я еле сдерживала зевоту, отчего моё лицо вытянулось, а глаза стали вот такие выпученные и круглые - как у рыбок-телескопов. А когда мы переехали в Россию, соседские дети вечно дразнили меня узкоглазой - я обижалась, плакала, забравшись за гору какого-нибудь хлама, где меня никто не видел, украдкой глядя на эту фотографию, к которой я осторожно приколола вырезанную из журнала фотографию голливудской актриссы, про которую говорили, что она похожа на меня. В такие моменты я мысленно обращалась к богу, владыкам кармы, или просто безличной силе, создавшей этот мир, "Ну почему я родилась азиаткой?!". Эммигрантам в России вообще приходилось нелегко - им всегда выпадала самая грязная и малооплачиваемая работа. Вскоре наши с сёстрами пути разошлись - 6 из них устроились работать танцовщицами в кабаре с японским названием, где подавали японскую кухню - на самом деле, здесь всем всё равно, что ты кореянка, а не японка - главное, чтобы ты обладала азиатской внешностью, была молода и умела танцевать. 2 сестры умерли от непонятной болезни - в несколько дней их кожа покрылась серыми пятнами, они ничего не могли есть, и вскоре истаяли, как воск. На их похоронах я плакала, проклиная жестокую судьбу, которая сначала забросила меня в дикую, холодную страну, а теперь ещё и отбирает близких мне людей. Ещё две сестры торгуют на рынках, одна одеждой, другая овощами, об одной я почти ничего не знаю, вроде бы она стала любовницей одного русского бизнесмена, и однажды её след просто потерялся, ну а я, единственная из всех, обладающая знаниями гистологии, пошла работать в подпольную фирму, занимающуюся торговлей живым товаром...
Эта фирма занималась выращиванием и продажей младенцев... Как клонированных, так и генетически уникальных, полученных путём перетасовки ДНК, их всех выращивали в массивных металлических автоклавах с маленькими окошечками, в которых горел тусклый зелёный свет. Я часто любила подолгу рассматривать, как в мутной глубине автоклава бьётся формирующееся сердце... Я работала с микроскопом, проверяя эмбрионы на наличие патологий. Весь мутировавший материал мы отправляли торговцам уродами, человеческим мясом, или просто сливали в огромный чан сепаратора, чтобы переработать в питательную аминокислотную смесь. Кошмарные формы этих уродов ещё долго будут преследовать меня во снах - сросшиеся, перекрученные как штопор, с конечностями, похожими на ласты, анацефалы, сирены, какое-то склизкое, шевелящееся месиво, пахнущее кровью и антисептиками... Однажды я пропустила в производство партию генетически уникальных младенцев, мордочки половины из которых были покрыты чёрной густой шерстью. Это заболевание почти не идентифицируется на ранних стадиях. Начальник, спортивный, средних лет кавказец, долго ругался, размахивая руками, неуклюже матерился то по-русски, то переходя на родной диалект, грозился уволить, восклицал "Ну это щто это такое, а?!" - показывая на волосатые орущие мордочки и багровея. Но, к счастью, всё обошлось, младенцам сделали депилляцию, урезав зарплату всего коллектива, и покупатели быстро нашлись. После этого на меня все смотрели косо, хотя я была виновата в случившемся небольше, чем, например, генетик, смешивающий гены в своих пробирках, или химик, готовивший для них питательный раствор - они ведь тоже могли чего-то там недоглядеть, так ведь?! Но почему-то все ополчились именно на меня. Я чувствовала, что становится всё хуже и хуже, ненавидела свою судьбу и мне не хотелось жить. Наверняка я в тот день покончила бы с собой, если бы со мной не произошло событие, перевернувшее всю мою дальнейшую жизнь.
Был пасмурный вечер, я поднялась по лестнице из подвала, где располагалась лаборатория, и вскоре оказалась на центральной улице города, среди праздношатающихся жителей, раздающих рекламные листовки подростков и многочисленных бойких попрошаек, я шла, руками придерживая плащ, который всё время норовил с меня слететь - дул сильный ветер, мимо безразличных мне прохожих, фонтанов, голубей, величественных и грозных памятников архитектуры этой северной, холодной страны. Почти все шли быстро, будто бы куда-то спешили, никто не глядел ни в небо, ни на лица других прохожих. Мне показалось, что нечто неуловимое во всём вокруг изменилось - я не могла понять, остановилась, чтобы закурить свои сигареты с ментолом, и тут случайно подняла глаза к небу. Поражённая увиденным, я выронила сигареты на мостовую, и осталась стоять, с выпученными, как у рыбки-телескопа глазами, и широко раскрытым ртом. В тучах над городом образовалась брешь, сквозь которую лучи закатного солнца, причудливо изрезанные облаками, падали на другие облака, окрашивая их в нежно-оранжевый, переходящий в лиловый, розовый и пурпур, блики солнца ослепительно сияли на золочённых куполах и шпилях, и над всем, высоко в небе, реял антигравитационный памятник конному воину с копьём, солнце нестерпимо ярко играло на округлых боках коня и доспехах воина, ослепительной искрой танцуя на острие копья. Я стояла, не замечая ничего вокруг, поражённая величием и красотой открывшегося передо мною мира, все мои печали, всё горе и боль оказались будто бы забытым сном, всё растворилось в сияющих раскалённым золотом облаках, меня самой больше не было - существовало только это бескрайнее небо, золото шпилей и куполов, и холодный, освежающий ветер, играющий с моими волосами. Ветер, будто бы почувствовав мои переживания, задул сильнее - облака стали завиваться в странную спираль, я знала что так выглядит начало торнадо, хотя я никогда не видела его, но мне совсем не было страшно - напротив, меня переполняло чувство силы и ликования, я была будто бы едина с грозной стихией, от которой небеса уже потемнели, а к земле потянулись переплетающиеся шнуры вихря, всё ещё озарённые закатным солнцем. Где-то вдалеке раздался раскат грома. Некоторые люди, уже заметившие надвигающийся шторм, спешно покидали улицу, забираясь под крыши домов, картинных галерей и ресторанчиков (кстати, где-то ведь неподалёку расположено японское кабаре, где работают мои сёстры), однако до паники было ещё далеко. Бутон торнадо набухал в небесах, хлынул дождь, а вместе с ним пришла и гроза - молнии подсвечивали облака изнутри, всё сияло могучей, непокорной силой, гром рычал, словно сотня небесных драконов. Не знаю, почему, меня переполнило чувство гордости за мой народ, перед глазами возникали величественные картины легенд и героических сказаний, которые я слышала в детстве… Очередной порыв ветра сорвал с меня плащ – я рассмеялась, и скинула с себя всю остальную одежду – и осталась стоять под ласкающими меня струями дождя, безумная, голая, переполняемая силой стихии. Люди, жавшиеся к стенам домов, прятавшиеся под козырьками зданий, опасливо посматривали на меня, но никто не решался ко мне подойти. Я хохотала, подобно демону, раскинув руки, чувствуя, как сквозь меня проходят немыслимой силы потоки воды. Воронка вихря почти сформировалась, облака почернели, но от молний было светло, тонкой трубкой торнадо тянулся к земле – прямо ко мне, да, я оказалась в самом центре! Уже ничего не понимая, я простирала руки к небу, выкрикивая какие-то слова – вокруг меня вращалась неистовая карусель из воды, сорванных с прохожих шляп, рекламных листовок, городского мусора и молний. Я была осью, главным действующим лицом этого представления. Снова мелькнула мысль о японском кабаре, и моих сёстрах, танцующих в розовых виниловых костюмах под восьмибитный техно, надо бы их навестить, но эта мысль вскоре потонула в хоре других мыслей, все они перемешались, и было уже невозможно разобрать, думаю ли о чём-нибудь вообще.
Антигравитационный всадник раскачивался, тщетно закрываясь щитом от порывов шторма, в наконечник направленного в небо копья ударяли молнии. Воды было уже почти по щиколотку, а я всё стояла, застыв в кататоническом восторге, не двигаясь с места. И тут меня, прямо в самую макушку, ужалила молния. За долю секунды мой мозг пропустил тысячи киловатт энергии, которая по моему позвоночнику, по всему телу стекала вниз, и через стопы вливалась в землю. Я ощутила себя как бы между молотом и наковальней, небо совокуплялось с землёй через меня, продев через моё тело, через мою нервную систему и мозг шнур живого, белого огня, моя личность во мгновение была смята, уничтожена, электричество с шипением сочилось из всех моих пор, с каждого волоска. Кроме сияния разрядов, вихрей света и узоров интерференции я не видела больше ничего. Теперь молния жила в моём теле. Кажется, я куда-то бежала – точнее сказать, это электричество бежало во мне. Мыслящее, живое электричество – вот чем я тогда стала. Только спустя промежуток времени, длящийся, как мне показалось, вечность, сквозь ослепительное сияние стали проступать редкие и тусклые образы мира, везде вода, перевёрнутые машины, люди в панике бегут… Разумеется, я не узнавала мест, где я нахожусь, тем более что образы города перемешивались в моей голове с картинами соснового леса, огромных полей и рек, разрушенных деревенских домов… Я всё бежала, не различая перед собой дороги, не помня себя – огненное сознание молнии всё ещё извивалось во мне, и я только каким-то краем восприятия могла отмечать то, что со мной происходит.
Где-то на границе реальности и галлюцинации, прямо на стыке соснового леса и городских затоплены зданий, передо мной возникла белая фигура. Это была девушка, высокая, худая, с длинными белыми волосами, мне показалось, что её кожа и глаза светились как молния. Она протянула мне свою белую, светящуюся руку, с зеркальными ногтями, и я замерла. Что-то сухое и тёплое, какая-то ткань коснулась моего тела. «Спокойно, пойдём со мной» - произнесло белое создание, укрывая меня полотенцем, и обнимая руками за плечи. Тут я почувствовала невероятную навалившуюся на меня усталость, и, придерживаемая и направляемая осторожными руками моей спутницы, медленно пошла…
PS: если моя история вам понравилась, обещаю написать её продолжение.

[Гость]

талантливо B)

[nowherr8r]

история интересная, я бы почитал продолжение. а чем тебя заинтересовал наш форум?

[Hepri]

Просто мой путь вывел меня на этот форум. Здесь я надеюсь встретить людей, разделяющих мой духовный опыт, и поделившихся своим. Кроме того, мне есть о чём рассказать.

[Strongman]

хорошая история, пиши дальше

[Объект]

Впечатляет.

[OLNI zen-!]

Тада ) здесь аплодисменты должны быть и как неудивительно они есть. )

[Аксолотль]

Ha-Neul, охрененный реферат!
Готов поручиться за неё своим членом ЦКП! :psy:

[Visitor]

Конечно же я всеми лапами за.)

[Клондайк]

А че ее не активировали до сих пор?

[nowherr8r]

активирована
ждем продолжения)

[рука старого Уебка]

Хочу продолжения)

[BEFAR]

Ебать уже детей в автоклавах выращивают, этож пиздец как представлю, Мой мир перевернулся. (8))

[VersaLife]

Хочу продолжения)

ага , с картинками)

[Nada]

и расскрасками чур!)

[рука старого Уебка]

и расскрасками чур!)

Ну тогда уж для полного кайфа чтобы не просто раскраска была, но чтоб и по точечкам можно было соединять линии и получать картинку =))
Будет этакий интерактивный рассказ)

[Hepri]

и так, продолжение...
---------------------------------------------------------------
Мы шли долго, целую бесконечность, петляя извилистыми дорогами, которые то уходили в лес, то снова возвращались в город – деревенские домики с покосившимися наличниками и спутниковыми тарелками на крышах росли прямо из стволов вековых сосен, а те, в свою очередь – из железобетонных серых высоток. Понять, где мы находимся, и куда мы идём было совершенно невозможно – вот ты на лесной тропинке, где-то вдалеке, среди стволов, мелькают жёлтые пятна света, наверное выход к реке или к полю, но через секунду вокруг уже незнакомые улицы, подозрительно-безлюдные, пытаешься определить время суток по солнцу, и ничего не получается – фактически, здесь одновременно рассвет, закат и полдень, а о том что здесь был лес или поле напоминает только треск сухих стеблей ковыля под босыми ногами, смотрю под ноги, почему здесь сухая трава, когда должен быть асфальт? – а вместо ожидаемого вижу жидкую грязь, и когда поднимаю глаза, кругом серое небо, деревенские дома, и жидкая хлюпающая под дождём просёлочная дорога. Образы сменяют друг друга, как будто бы одна музыка накладывается на другую. Усталость, и вообще ощущения собственного тела уходят на второй план – вместо этого я чувствую, как во мне, и в девушке, которая меня куда-то ведёт, догорают искры электрических разрядов, мы молчим, общаясь телеграфными импульсами через кожу ладоней, мне незачем беспокоиться о том, куда я иду и кто она, кроме того, беспокоиться не только незачем, но уже почти и некому – я всё ещё могу вспомнить, как меня зовут, как я выгляжу и чем я занимаюсь, но это уже уходит в область чего-то мифического, будто бы это было не со мной, а лишь с моей очень маленькой, и даже почти нереальной частью, будто бы я прежняя была крохотной деталью, нет, даже не деталью, а особым положением деталей некоего огромного механизма, и в силу неизвестных причин, это положение деталей сместилось, обнажив перед моим изумлённым сознанием всю немыслимо сложную и всеобъемлющую картину этого механизма – только для того, чтобы в следующий момент стереть моё сознание, оставив только этот механизм, совершающий уже миллионы лет свою непостижимую работу…
Движения мира вокруг начинали приобретать более сложный характер – сначала мне казалось, что мы идём, струясь по окружающим предметам – по проводам телеграфных столбов, системам коммуникаций и переплетённым кронам деревьев, искристой рябью разливаемся над кукурузными полями, и двигаемся вперёд… Потом мир сам стал надвигаться на нас, по прежнему перемешивая ландшафты в непредсказуемом порядке, наше движение вперёд постепенно переплеталось с движениями мира, и вот уже я видела, как мир раскрывается перед нами, подобно механическому цветку, с зародышами событий в центре, мы углублялись в эту спираль подсолнуха, или она захватывала нас… Вокруг появлялись предметы, значения которых я не понимала – светофоры на деревьях, скворечники, механические конструкции с быстро вращающимися деталями, похожие на колёса для грызунов, яркие гирлянды, будто бы улыбающиеся нам. Моя спутница по прежнему плыла справа от меня, превратившись в шар ярко-белого света. Небо меняло окрас – его то заволакивало облаками, низкими, свинцовыми, то по нему тянулись какие-то волокна тумана или света, похожие на северное сияние или солнечные протуберанцы, то оно становилось совершенно чистым и невероятно глубоким, и тогда тонны дополнительного воздуха падали на нас. Ночь наступала всего несколько раз, и совсем ненадолго – как только я замечала звёзды, небо перестраивалось, и снова становилось пасмурным, дневным, предзакатным – видимо, ему было важно, чтобы моё восприятие сохраняло непрерывность. Один раз я всё же почти выпала из этой спирали – какой-то странный толчок, и я уже не иду, а еду на заднем сидении автомобиля, капли дождя стекают по стеклу, я полусижу, уронив голову на плечо девушки в белом, так значит, всё это было только сном, думаю я, но что если это – тоже всего лишь сон, в подтверждение на месте водителя оказывается пёс, с чёрно-белыми пятнами как у коровы и печальными глазами, он пронзительно смотрит куда-то мне за плечо и выпрыгивает в окно, стёкла исчезают и дождь своими холодными лапками снова дотрагивается до кожи, нет, проходит сквозь кожу, проснуться по настоящему не получается, мы с Белой выбираемся из ржавого автомобиля с выбитыми стёклами, в котором прятались от дождя, ночуя где-то в поле, подсолнухи в каплях росы так красивы, и мне уже всё равно, сон это, или реальность, солнце поднимается всё выше и выше, последние капли росы испаряются под его горячими лучами, под ногами – холодный металлический пол какого-то завода, запотели стёклышки противогаза, я снимаю его чтобы протереть, и в нос ударяет запах йода, морских водорослей и разлагающейся рыбы, крики чаек, холодные волны лижут пятки, я ступаю по гальке, мы на безлюдном пляже, скоро начнётся шторм, чайки постепенно затихают, затаив дыхание, смотрим, как где-то на горизонте рождается гроза, наши волосы – чёрные с белыми – извиваются на ветру, как флаг антигравитационного всадника, переплетаются в струях дождя, переплетаются наши пальцы, языки, мы занимаемся любовью на заднем сидении автомобиля, её тело пахнет летней грозой, туманами в предрассветных сумерках, океанским бризом, и чем-то ещё, мы сплетаемся как два быстрых горных ручья, втекаем в реку, вбирающую всё новые и новые ручьи, движения становятся всё медленнее, по мере того как мы перетекаем друг в друге, как в сообщающихся сосудах, мы совсем уже стали рекой, медленной и полноводной, спокойно, как щепки, сносим плотины электростанций, разливаясь всё шире, и мы вливаемся в солёные воды океана, растворяемся, теряем свою форму, сливаясь с чем-то огромным, это огромная, спокойная сила… Я – океан, я обнимаю всю планету… овеваю её своим дыханием. Все мои течения, приливы и отливы… я сама не знаю, что происходит у меня в глубине... Взгляд в бездну – чернота марианской впадины. Светящиеся глаза, на миг я успеваю разглядеть паукообразное существо с множеством змеевидных отростков, оно огромно, конечно не так огромно, как я, но размах его щупалец – это примерно треть Австралии, глаза его светятся злобой, встретившись взглядом со мной, существо вздрагивает всем телом. Сдвиг тектонических плит. Огромная волна – цунами подхватывает меня. я расхожусь концентрическими кругами, подбираясь к берегам, становлюсь всё выше, на моём гребне, как на лезвии меча, сияет солнце. Люди убегают и прячутся при виде меня, я их страх наполняет меня изнутри, только усиливая моё возбуждение, и я обрушиваюсь на них, ломая кости, сминая дома, которые кажутся мне игрушечными. Перед моим внутренним взором проходят картины мировых катастроф, войн, эпидемий – и я всегда нахожусь в этих картинах, в роли разрушающей всё силы. Странное упоение разрушительного экстаза всё нарастает, и вот уже я и Белая стоим, заключив друг друга в объятия, в самом эпицентре атомного взрыва, волна горячего воздуха и потоки частиц моментально лишают нас человеческой формы, и мы вместе достигаем оргазма.
Вроде бы я снова засыпаю, монотонный шум двигателя и дорога всегда так действуют на меня, во сне я вижу повторение всех этих событий, но они так причудливо переплетены, что я уже не понимаю, где сон, а где реальность, скорее всего вообще нигде, просто почему-то плёнки разных миров начали просвечивать друг сквозь друга, а может быть, и просвечивали всегда, и единственное, что я вижу, это эффекты интерференции, и ослепительный блеск высоковольтных разрядов, раз уж это вошло мне прямо в макушку, придётся признать теперь всего этого несомненную очевидность, всю правду и недосказанность человеческой мысли, пропущенной через моё восприятие, воспринимающее игру плёнок на поверхности самого себя, миры образуются только в пересечениях этих плёнок на поверхности, объясняет мне терпеливый безголосый голос, звуча не принимающими никаких словесных форм мыслями, разливаясь в бесконечном пространстве, а в глубине всего есть только блеск, это восприятие восприятия, лишённое форм, но я не иду глубже, пузырьком выныриваю на поверхность, в перламутровый блеск, и вот из перламутра начинает проступать блестящий белый кафель, всё белое или хромированное, свет будто бы льётся со всех сторон, тело в невесомости, вокруг нечто тёплое и влажное, я смотрю вниз, но не вижу себя, а только белую пену, неужели я превратилась в пену, как русалочка из сказки, но я уже соображаю, что это просто большая ванная, наполненная мыльной пеной, Белая здесь же, улыбается, заметив, что я очнулась, волосы мокрые, лежат на белых пенных холмах, никак не могу разглядеть цвет глаз, радужка блестит словно сделанная из хрома, кажется, хочет что-то сказать, открывает рот, но вместо слов из него вылетает большой, радужный мыльный пузырь, я как зачарованная смотрю на него, он медленно вращается в воздухе, отражая моё лицо, преломляя в своих тонких стенках ванную комнату вокруг, все белые и хромовые детали интерьера становятся радужными, бегут по мыльной поверхности и искажаются, всё моё существование сжимается до размеров этого пузыря, или пузырь расширяется до размеров вселенной, я вижу отражения всех событий во всех мирах в его тонкой плёнке, по которой блуждает улыбка Белой, и в тот момент, когда я уже точно, без всякого сомнения знаю, что кроме этого пузыря ничего нет, не может быть, и не будет, острый хромовый ноготь протыкает плёнку.
Мы стоим на мосту, через широкую, полноводную реку, от нас медленно удаляется плывущая по течению баржа, Белая машет ей платком – разумеется, белым, я хочу спросить, кому она машет, но ветер вырывает платок, и мы стоим, зачарованно наблюдая, как белая материя опускается вниз, причудливо танцуя на ветру. Платок становится всё шире, всё прозрачнее, по его поверхности бежит всё больше странных спиралевидных складок, белая прозрачная материя застилает собой пространство, берега реки отдалились настолько, что их уже невозможно разглядеть, и мост уже не мост, и мы стоим на волнорезе, наблюдая, как туман опускается на море. В этом тумане, которым, как я почему-то решила, стал платок Белой, было невозможно разглядеть ничего, кроме самого тумана – его причудливых завихрений и складок, мы и сами уже казались мне совершенно нереальными, бесплотными духами, растворяющимися в молочных волокнах. Всё вокруг – белое, ничего не видно кроме этого белого молока во все стороны… Представления о времени потеряны – что может значить время в молоке? Разве что, молоко может скиснуть… А может быть, мы – кисломолочные бактерии? Значит, надо сделать молоко простоквашей, заставить его скиснуть, чтобы хоть что-то увидеть, когда отделится сыворотка, она хоть и мутная, но всё же хоть немного прозрачная. Я, или то, что я считаю мной, начинаю усиленно киснуть молоко – иногда мне кажется, что у меня получилось, что оно уже почти свернулось, а сквозь мутную сыворотку я уже вижу солнце, но молока оказывается слишком много, мне не скиснуть его одной, я мысленно зову Белую на помощь, и туман исчезает – я вижу, как она сидит, в одной руке держа маленькое зеркальце, а в другой – наполовину допитый стакан молока. Белая облизывает губы, ставит стакан на стол – я успеваю разглядеть, что мы в каком-то доме, весь интерьер которого уставлен сувенирами морской тематики, за окном плещется волна, качаются кипарисы и светит яркое южное солнце, Белая играет солнечным зайчиком, пуская его то на деревянный руль на стене, то на бронзовый якорь, обвитый змеёй, я замечаю полку с миниатюрными моделями кораблей, засушенными морскими ежами, морскими раковинами… Мой взгляд падает на маленькую фотографию в запылившейся рамке – одновременно с моим взглядом фотографию освещает и солнечный зайчик, и я узнаю Белую, лицо ещё более острое и худое, но в то же время в нём остаётся что-то детское, тёплое и живое, резко контрастирующее с холодной синтетической хромовостью настоящего. Рядом с белой стоит мужчина, лицо заросло бородой, взгляд добрых, но суровых голубых глаз навевает мысли о дальних плаваниях, штормах, неприветливых северных фьордах… Я понимаю, что это её отец – старый морской волк, и находимся мы у него дома, когда я пытаюсь прочитать надпись в нижнем углу фотографии, солнечный зайчик прыгает в сторону, а вместе с ним и моё внимание начинает носиться по комнате, не успевая распознавать и фиксировать приходящие к нему образы. Последнее, что я вижу, это плакат, приколотый булавками к стене, несколько выбивающийся из морской тематики интерьера – на нём изображён врач с птичьей головой (или птица в белом халате), склонившийся над чем-то непонятным, распростёртом на операционном столе, в этом существе угадывается кальмар или каракатица, но есть в нём и человеческие черты, а разноцветное оперение как-то намекает на бабочек. Я успеваю прочесть надпись «Врач-Грач, первоклассный хирург и ланцетник…» - что написано дальше, и относится ли слово «ланцетник» к врачу-грачу, или это уже наименование его странного пациента – мне уже не суждено этого разобрать, потому что Белая направила мне солнечный зайчик прямо в глаза, и я ненадолго слепну…
Прихожу в себя от нестерпимо яркого света, вокруг хорошо знакомый запах антисептиков, медицинских инструментов и абсолютной стерильности, постепенно различаю склонившиеся надо мной лица врачей, все они в белых повязках, кроме одного, у которого я вижу огромный птичий клюв, и лицо заросшее перьями. Я пугаюсь, и пытаюсь закричать, но мешает кислородная маска, которую зачем-то на меня напялили, кручу головой, кто-то из врачей говорит «эй, кажется, она очнулась!», одновременно телепатический голос Белой в голове «Не бойся, я здесь, с тобой» - я вижу её, лицо скрыто под белой маской, она возится с каким-то оборудованием, нажимает на кнопку – и кислородную маску заполняет сладковатый, немного тошнотворный запах, от которого всё тело наполняется лёгкостью и холодом, я лёгкая, как пёрышко, отделяюсь от тела, над которым склонились хирурги с врачом-грачом во главе, тело кажется мне странным, как моллюск или птица, однако нечто человеческое в нём всё же есть, мне надоело смотреть, как они вставляют в него какие-то трубочки и провода, всюду этот холодный запах, и я, лёгкая, как пёрышко, уношусь по мягким коридорам…. Мне так легко плыть среди ртутных ламп, изгибающихся и тянущихся шлейфами, астральным всевидящим пятном я заполняю подземные катакомбы, белая здесь же, скользит по правую сторону от меня, приняв форму шаровой молнии. Некоторые коридоры разветвляются, и уходят глубоко вниз, некоторые стремятся на поверхность. Я чувствую себя лёгкой, как водород, тяжёлая больничная атмосфера выталкивает меня, откуда-то я знаю, что место, где мы находимся, секретно, и уходит на пять этажей под землю, его коридоры столь ветвисты и запутаны, что в нём можно заблудиться на долгие недели, но мы неуклонно двигаемся наверх, следуя подсказкам инстинктивного знания. Проделав сложный путь по размягчающейся материи экранированных трёхметровыми свинцовыми плитами тоннелей, мы достигаем нулевого этажа. «Чтобы выбраться на поверхность, нам нужны тела, наружу выпускают только людей» - безмолвно говорит Белая. И вот они, наши тела, как одежда ждут нас в гардеробе, моё – прооперировано и полностью укомплектовано, старый охранник открывает перед нами дверь, и мы выходим, обнявшись, в свежесть летнего утра.
Ломкие стебли травы хрустят под босыми ногами. Жаркие лучи испаряют последние капельки росы. Впереди – широкие холмы, лес и река вдалеке, и цветущие луга почти до самого горизонта. Я бегу за двумя белыми бабочками, догоняющими друг друга. Они летят навстречу солнцу, я – за ними. Впереди небольшой холм, с тремя странно-одинаковыми, симметричными деревьями. Странный вид этих деревьев отвлекает меня от погони за белыми бабочками, и я приближаюсь к ним, чтобы рассмотреть. Оказывается, то, что я приняла издали за деревья, не было таковыми – вместо коры весь их ствол (примерно 15 сантиметров в диаметре) состоял из причудливо переплетённой, довольно толстой медной проволоки. Иногда, в её ажурном узоре попадались транзисторы, конденсаторы и какие-то непонятные радиодетали. Примерно до 5-и метров в высоту, эти странные проволочные каркасы росли прямо, а дальше «деревья» начинали ветвиться, очень красиво выглядело солнце, блестящее в их почти шарообразных ажурных кронах, отражённое в медной проволоке, на самых концах ветвей утончившейся, наверное, до толщины волоса, а то и меньше того. Я протянула руку к стволу, и проволока пришла в движение – дерево протягивало ко мне свою ложноножку, изогнутую проволочную загогулину с двумя или тремя вращающимися шариками на конце. Я огляделась, в поисках Белой, мне хотелось спросить, что это за странные деревья, но белой нигде не было. Это не испугало меня, хотя и было странно – я уже привыкла к её безмолвному, сопровождающему меня даже в снах присутствию. Но, несмотря на то, что я не видела её, я услышала её голос.
Как же непривычно звучал этот голос, обычный физический голос, а не тот, телепатический, лишённый интонаций, который я привыкла слышать… Хотя, и нотки телепатии в нём остались – я слышала голос как бы и внутри, и снаружи, причём если снаружи он обрастал материальностью и интонациями, то внутри, проникая из глубин куда-то в черепную коробку, он покрывался многочисленными слоями ветвистых интерпретаций. Эти два голоса, внутренний, и внешний, накладываясь и сливаясь с лёгким нажимом и наложением эффекта эха, придавающего особый окрас значительности происходящему, произнесли: «Скоро ты узнаешь всё о предназначении этих деревьев. Сейчас я могу сказать тебе, что таким способом мы делаем планете акупунктуру, воздействуя на меридианы Земли». Деревья, и холм с цветами оказались цветной фотографией, висящей на стене, все стены были выкрашены в белый цвет, мебель – тоже вся в светлых, пастельных тонах, окна задрапированы складками штор, и кроме фотографии на стене, наверное единственным цветным пятном в этой комнате оказывается манстера в белой кадке на полу, с большими, ажурно продырявленными листьями, но даже её листья окаймлены белым, будто бы белизна этой комнаты вторгается в зелёное пространство листа, и, постепенно перемешиваясь с ним, создаёт мраморные узоры. Белая здесь же, стоит, в длинной мантии до пола, похожей на простыню, скрестив на груди руки – не удивительно, что я не сразу её заметила, так сливалась она со здешним интерьером. «Знаю, что у тебя накопилось много вопросов, -продолжила она, - завтра я расскажу тебе и об этих деревьях, и о том, кто я, и чем я занимаюсь, и о многом другом…» - Она оглядела комнату, будто бы о чём-то задумавшись, наконец, будто бы вспомнив о чём-то, нажала на едва заметное углубление в стене, с негромким щелчков раскрылась дверца, и Белая достала из ниши стакан подогретого молока. «Выпей это, и ложись, отдохни – ты наверное устала с дороги».
Тремя глотками осушив стакан, я опустилась на кровать. Возможно, в молоке был какой-то транквилизатор, а может быть я и правда очень устала – но едва закрыв глаза, я погрузилась в глубокий сон – на этот раз совсем без сновидений.

[Infans Autumni]

пока читала, появилось какое-то внетелесное ощущение лёгкости..

[nowherr8r]

весьма и весьма впечатляет. насколько я понял это не конец истории?)

[Hepri]

Да, это не конец, и теперь я снова с вами. Продолжение следует :)

[Zed Colori]

Продолжение следует :)

[igor4444]

Еще! Еще!...)

[Hepri]

С рождеством, дорогие мои :) Настало время продолжать историю, и простите за столь длинный перерыв. Как вы уже поняли (а если ещё не поняли, то сейчас поймёте) эта история является "ченнелингом". Перерыв был связан с тем, что для выстраивания подобного рода канала необходимо совпадение целого комплекса условий, и вот наконец, мне и проводнику удалось этого достичь. За это время многое изменилось и в нашем мире, и в вашем (изменилось даже больше, чем кажется, и в определённом смысле я могу сказать, что ацтеки с их предсказанием на 2012 год были правы, но апокалипсиса никто не заметил). А за сим, перейдём к делу...
...................................................................
 
 
Многие считают, будто бы место силы - это раз и навсегда зафиксированная точка на карте, посетив которую можно обрести сверхъестественные способности, или просто круто трипануть от энергии Матушки Земли. Если бы всё было так просто, каждый школьник бы уже достиг бы просветления, побывав вместе с экскурсией где-нибудь в районе Стоунхенджа или даже на Лысой Горе близ Киева, но этого не происходит. Этот предмет несколько сложнее чем кажется. Вообще-то, текст не о местах силы, но для того, чтобы читатель понял, о чём идёт речь. я начну с этого (кроме того, мне будет проще с этого начать - я буду неспешно повествовать о местах силы, и вы отбросите всякий скепсис, и тогда вы будете готовы воспринять то, что я в действительности собираюсь вам поведать). Место силы - это точка в пространстве, где изначальная энергия планеты достигает особого уровня напряжения и выходит на поверхность. Что это за энергия, и почему она выходит на поверхность именно в этих местах, я расскажу чуть позже. Сейчас я остановлюсь вот на чём - примем рабочую гипотезу о том, что Земля является организмом. Эту гипотезу уже более или менее приняла даже официальная наука - на это указывает пятилучевая симметрия, присущая только живым структурам, и некоторые другие особенности нашей планеты, которые отличают её от мёртвого камня. Другое дело, представить себе организм таких размеров - задача не из лёгких, особенно, если ваше воображение будет делать из этого далеко идущие выводы. Но нам пока не нужно делать выводов, попробуйте теперь задуматься вот о чём - каждый биологический организм обладает определённой витальной энергией, которая приводит в движение части его тела, и управляется нервной и эндокринной системой, которые представляют себе сеть, узлы которой распределяют энергию и регулируют процессы организма, стремясь сохранить неустойчивое равновесие, которое и есть жизнь. 
Места силы - это энергетически активные точки на поверхности тела планеты. Именно поэтому, картографировать их получится весьма условна, и польза от такой картографии весьма сомнительна. Я приведу пример - у человека есть эрогенные зоны, это места, где биологическая энергия особо активна и готова к встрече с другим потоком биологической энергии. Можно составить карту этих точек, но карта отнюдь не будет являться территорией, поскольку местоположение таких точек можно изменить внушением, изменением биохимии, и они сами мигрируют с течением времени. Кроме того, даже если мы со стопроцентной точностью знаем, что здесь и сейчас определённая область в теле определённого человека является эрогенной зоной, воздействуя на неё, мы вовсе не обязательно придём к желаемому результату - это зависит как от настроения человека и его отношения к личности воздействующего, так и от способа воздействия. Теперь попробуйте перенести все эти идеи на идею о местах силы, и представить, что шаманы ищут эрогенные зоны Земли, чтобы осуществить определённое воздействие. Становится понятным, что труд шамана очень непрост, поскольку удача в определении места, времени и способа воздействия зависит от огромного множества факторов, включающих в себя и такие, которые невозможно с точностью определить без применения спецсредств. Впрочем, современные шаманы с этим справляются, поскольку знание приходит с опытом, ну вы меня понимаете.
Теперь об энергии. Эта энергия связана с электричеством и магнетизмом, однако же, она так же связана со светом, и с энергией которую Вильгельм Райх называл Оргоном. Тут всё дело в том, что в биологических системах один вид энергии постоянно переходит в другой, электрическая в химическую, химическая в световую, световая в оргонную. Это связано с тем, что жизнь есть система, функционирующая сразу на множестве уровней бытия. Одним из таких уровней бытия является мир сновидений. Он является как бы калькой нашего мира, дополненной реальностью, отражением в которое наше сознание попадает, лишившись на время стимулов из внешнего мира. Эта реальность не является строго индивидуальной, мир личных сновидений это способ прикоснуться к Коллективному Бессознательному, а через него можно прикоснуться к психоэнергетической структуре Земли. Поэтому путешествие по сновиденному миру является способом поиска и определения мест силы, а так же в определённой степени способом воздействия. Кроме того, шаманам известны способы нестандартного входа и выхода в сновиденное пространство. Поскольку вы живёте в веке электронных технологий, я буду чаще всего использовать метафору электричества, кроме того, мой вход в шаманский космос так же был связан с электричеством. Если вы видели шаманское древо миров, вы знаете, что миры, соответствующие разным уровням плотности сознания, расположены на нём как игрушки на ёлке, и чтобы они начали светиться, необходимо электричество, которое как молния нисходит сверху, из божественного мира, и зажигает свет во всех мирах. И это есть тот самый куст, который горел и не сгорал в аравийской пустыне, тот куст, с которым общался Моисей, выпив особого чая. Именно так и рождается миф - дерево растёт и тянет свои ветви к духу, а дух нисходит в него в виде молнии. И если в этот момент вы будете только деревом, но не молнией, вы не сможете не сгореть.
Фридрих Ницше делил людей на три типа - первые ненавидят возвышенное, вторые влюблены в возвышенное, третьи живут возвышенным. Для первых столкновение с молнией духа фатально, они не переживут его, и нет им спасения в этой жизни. Они обречены реинкарнировать. Вторые - это люди-деревья, медленно растущие, тянущие веточки к небу. Рано или поздно небо снизойдёт до них, во снах или в видениях. Рост дерева незаметен, это очень медленный процесс, но рано или поздно он увенчается соединением с небесным огнём. Люди третьего типа не просто соединились с небесным огнём, они являются каналами, через которые этот огонь льётся в наш мир. Переход из второго типа в третий возможен, и это хорошие новости. Плохие новости в том, что он не так-то прост, и может быть связан с различными испытаниями. Хотя, здесь этим никого не напугаешь. 
Самым большим испытанием оказывается тот момент, когда психический мир заявляет о своей реальности. Мы живём, думая что мифология и сновидения - это красивая виньетка, украшающая наш плотный мир, ни к чему не обязывающая грёза, в которой можно забыться и отвлечься. Но однажды психическая реальность забирает тебя и показывает свою глубину, от которой уже нельзя отмахнуться. Да, сны и мифы менее плотные чем твёрдый мир согласованной реальности, они подобны воде, тогда как согласованная реальность подобна камню. Но когда вода превращается в селевой поток или цунами, камень не может спорить с водой, и то что казалось когда-то таким твёрдым и незыблемым, разрушается и трещит по швам. Оседлать этот поток, и научиться навигации в водах бессознательного - это и есть магия, психонавтика, транссёрфинг. Это и есть шаманизм.
Психическая реальность постучалась мне в сон, в то время когда мир иронично готовился к очередному предсказанному майя и Нострадамусом концу света, которого по всем параметрам опять не должно было случиться. Шёл 2223 год. Тоталитарные государства слились с траснациональными корпорациями, развитие человечества вышло из крутой экспоненты середины двадцать первого века, люди становились похожи на муравьёв. Как было в том времени? Да как всегда - кому-то хорошо, кому-то не очень. Одно могу сказать: в битве между антиутопиями "Хаксли против Оруэлла" безоговорочно победил Хаксли - общество в котором мы жили, отчётливо напоминало "дивный новый мир", но моя задача состоит не в том, чтобы попугать вас антиутопиями, дорогие мои читатели из прошлого. Ибо время антиутопий прошло, вместе с этим прошлым, и было окончательно уничтожено. Но  обо всём по порядку. В интернете написали что в 2224 году произойдёт апокалипсис, и конечно же, в это никто не верил, потому что апокалипсисы обещали каждые 10-15 лет, ведь это очень хороший коммерческий ход. В супермаркетах начинались распродажи товаров для выживания, и с каждым апокалипсисом люди придумывали всё больше предметов, которые можно было бы впарить кому-нибудь по случаю приближающегося конца света. Ничего необычного. Ещё и какая-то комета прилетела. Как мне потом сказали "комета-катализатор, меняющая всё к чему прикасается". Но я ни о чём таком не думала, я просто шла с работы, погрузившись в свои мысли, находясь при этом не в лучшем настроении. Как вдруг, мир духа распахнул мне двери - на Красной Площади мне в голову ударила молния (или то что можно было бы принять за молнию, луч кометы-катализатора). Всё дальнейшее вы знаете по двум первым главам моей повести. "Белая", как я её называла - и есть комета-катализатор. Она прилетает раз в тысячу лет, и иногда опаздывает. Её график связан с космическим циклом, и получается примерно тысяча лет, но иногда и тысячадвести, а иногда девятьсот, орбита этой кометы какая-то аномальная, и поэтому точно сказать, когда именно она прилетит, невозможно. Однако, люди каждый раз пытались, а чем чаще пытаешься предсказать событие, тем больше вероятность попасть в точку. И так, Комета-Катализатор задела меня своим лучом, и я обрела духовное видение. Комета приняла ту форму, в которой моя психика смогла бы её воспринимать - образ женщины в белых одеждах, которая повела меня по лабиринтам мира, которые на самом деле были лабиринтами моей психики. Сошествие с неба божественного огня не является апокалипсисом - это лишь преобразование. Но для многих преобразование смерти подобно. Так что момент был выбран удачный, или показалось что удачный.
Комета является существом, живущим на совершенно другом уровне реальности. Для нас она появляется и исчезает раз в тысячу лет, однако для самой кометы нет никаких тысяч лет, она воспринимает время как одно из измерений пространства, и может перемещать своё внимание по нему в любом направлении. Я точно это знаю, потому что я слилась с Кометой-Катализатором, после того как Белая дала мне выпить стакан молока. Я заснула сном без сновидений, а проснулась в другой реальности. И эта реальность была слишком похожа на сон. Точнее, она и была сном, снящимся нескольким психонавтам одновременно. И теперь я перейду к центральному образу этого сна, к Поезду. Может быть, кто-то узнает его, может быть кто-то даже узнает себя, хотя я не буду останавливаться на конкретных личностях, но знайте - в этом поезде путешествует кто-то из вас, и мы с вами уже виделись в пространстве снов.
Этот поезд движется по сновиденному пространству. Когда я впервые зашла в поезд, люди в нём показались мне похожими на интеллигентных бомжей, или на хиппи - в двадцать третьем веке никто не носит бороду, а там было несколько очень заросших персонажей. Я вошла в вагон-ресторан, где эти странные люди курили и смеялись, и что-то обсуждали. Я присела за столик, за которым уже сидело шестеро людей, мне сразу налили какой-то сладковатый напиток в пластиковый стакан, вкус был приторным и мятным, но вполне приемлимым, я стала разглядывать их лица, их смеющиеся подёрнутые поволокой глаза и поняла - они из прошлого. Я спросила их "Кто вы?" и один из них, бородач в засаленной бандане похожий на пирата, ответил "Мы шаманы. Мы едем по миру снов, и помогаем реальности создавать саму себя". "А это как?" - спросила я.
И он поведал мне историю. Начну с небольшого отступления. У австралийских аборигенов сохранился мир о перволюдях. Они жили в эру сновидений, и мир был мягким как глина, не было устойчивых форм. Люди жили в неразрывном и неосознанном единстве с окружающим бытием. И вот настало время пробуждения. Перволюди шли по саванне, и называли предметы. Они видели бесформенное скопление энергии, и говорили "дерево" и оно становилось деревом. Они видели другое скопление энергии и говорили "гора" и оно становилось горой. Так был создан мир, в который мы попадаем, когда просыпаемся - мир, в котором у нас есть личное сознание, в котором можно сказать "я". На самом деле, в этом мире кто угодно может сказать "я", даже не понимая конкретно, что значит это слово из одной буквы. Теперь кто угодно может что угодно сказать, а тогда они не просто говорили - они создавали реальность словом. Однако, мир неразрывного единства остался, творение продолжается - реальность сна это Нагваль, реальность неназванного. И именно на этом рубеже происходит творение. Когда мир будет сотворён окончательно, людям перестанут снится сны, и они проснутся - ведь окажется, что этот мир тоже кому-то снится. Но не время уходить в столь глубокую метафизику, сказал один из восседавших за столом шаман - этот поезд существует потому, что мы все собрались здесь ради одного дела. Места силы являются антеннами, через которые планета может получать сообщения от других космических форм жизни, в частности от Кометы-Катализатора, и шаманы осуществляют поиск и определённые воздействия на эти зоны энергетических аномалий, которые по сути являются чувствительными участками на коже планеты. Он продемонстрировал мне несколько фотографий, на которых были изображены уже виденные мной установки в форме медных деревьев, на других были пирамиды, сферы и столбы с утолщениями на концах. Он объяснил, что оргонная энергия движется потоками определённой формы, и каждая такая установка является усилителем, генератором формы, предназначенным для усиления или модуляции этого потока. Земля создала шаманов для того, чтобы они помогали ей осуществлять тонкую настройку на энергию остальных небесных тел. Зная это, верить в то, что в профанном мире выдают за астрологию, просто не представляется возможным. Я спросила, как называется их организация, если у неё есть название. Шаман ответил "Центр Координации Психосферы, или ЦКП" и показал татуировку с мандалой - их гербом на запястье. У многих в этом поезде были похожие шаманские метки. Психосфера - это один из уровней реальности, такой же как биосфера, или ноосфера - вобщем, оболочка Земли. Причём, одна из высших. Именно она является психикой планеты. "Кто управляет всем этим" - спросила я. Они переглянулись. "Нейросеть сама управляет собой" - усмехнулись шаманы. В мире яви у их общества есть проекция - она тоже называется ЦКП, но расшифровываются эти буквы иначе - Центральный Комитет Психонавтов. Его члены называют себя психонавтами. Хочешь что-либо спрятать - держи это на самом видном месте, так оно, собственно и происходит, ведь адепты ордена, в большинстве своём, вспоминают об ордене лишь во сне. В мире яви это обычный форум. Информация передаётся через флуд. Кто-нибудь из ордена, повинуясь неведомому импульсу, создаёт на форуме тему про странные способы онанизма - и оказывается, что через повторяющиеся комбинации букв, определённые символические крючки и образы этот текст, кажущийся сугубо развлекательным, производит воздействие непосредственно на подсознание всякого прочитавшего его. И когда они ложатся спать, их сознания отправляются в чат в энергоинформационном поле Земли - они оказываются на безымянной станции, и тут подъезжает поезд. Осторожно, двери открываются.
В этот момент поезд действительно остановился, в живописном поле, разрезанном параллельными прямыми рельс. Несколько мельниц на горизонте, голубые холмы, редкие облака, ветер доносит запахи близкой воды и речных лилий. "Где мы?" - "Здесь. Это место нуждается в нашем воздействии" - сказал психонавт, который всё это время сидел, и молча теребил бороду. Все шестеро, четверо мужчин и две женщины, встали, и сделали знак идти с ними. Я двинулась по внутренностям поезда, представляя что вереница людей  с которой я двигаюсь это полупереваренные остатки пищи в кишечнике динозавра. Атмосфера внутри была подстать. В техническом отсеке хранилась какая-то сумасшедшая техника из сна, психонавты взвалили на себя несколько ящиков, спрыгнули с выдвижной железной лестнице, и пошли, оставляя вмятины в неестественно зелёной траве, которые разглаживались спустя полминуты. "Что нужно делать?" - не то что бы мне хотелось что-то делать, но этого будто бы требовала логика сновидения. "Просто садись в круг" - ответил очкарик в клетчатом, занимаясь монтажем установки вместе с бородачом. Действительно, все распологались в круг  вокруг... как бы это сказать. Я никогда прежде не видела такого гротескного и непонятного устройства. У него была опора цилиндрической формы с тремя заострёнными металлическими ногами, которыми оно втыкалось в землю. На этой цилиндрической опоре было несколько отверстий для штекеров, а из самого верха выходил разветвлённый натрое гофрированный шланг, заканчивающийся на одном конце зонтиком из проволочек с здоровенным кристаллом кварца в центре, на другом - чем-то вроде осиного гнезда, а на третьем вращались маленькие лопасти. Очкарик расправлял проводки, направляя зонтик и кристалл точно в небу. Маленькие лопасти и осиное гнездо были явно второстепенными частями конструкции, и были направлены под углом - он долго настраивал гофрированные ветки, так что видимо угол наклона осиного гнезда и лопастей имел значение. Все расселись. Внезапно, пират с татуировкой-гербом сказал "Чтобы участвовать в ритуале, ты должна быть активирована. Смотри внимательно" - и он достал из кармана маленький свиток, с изображением ковра. Я взглянула в центр ковра. Узор был красивым и успокаивающим, чувствовалось, что ковёр делали с любовью и пониманием. Ковры - это хорошо. Фотография ковра была матовой, и я заметила что она вся была пробита маленькими дырочками, как туалетная бумага, только этих пунктирных линий было очень много и ковёр делился на множество маленьких кусочков. Наверное это символизировало, что каждому психонавту достанется свой кусочек вселенкого ковра, подумала я. "Вся наша реальность подобна этому ковру" - начал пират активационную речь - "И судьбы каждого из нас - это нити ариадны, ведущие сознание по лабиринтам тоннелей реальности. Пусть же сплетутся эти нити в единый красивый узор! Прими же кусочек ковра!" - и он действительно  отщипнул от фотографии маленький кусочек ковра и протянул его мне. Почему-то я подумала, что должна его съесть (как оказалось потом, так и планировалось). Маленькая бумажка была на вкус слегка горьковатой. "Я нарекаю тебя Скарабей Апокалипсиса! Теперь ты можешь выбрать себе облик, который тебе по душе, можешь перемещаться во времени и входить в сны кого пожелаешь!". Понятно, тут можно выбирать облик - и поэтому тут все такие странные. Я напрягла воображение, пытаясь превратить руку в щупальце - и это получилось. Я поднажала ещё, и превратила себя в кальмара - психонавты загоготали, и я, удовлетворённая эффектом, приняла обратно свой человеческий облик, но сменила одежду на фиолетовую мантию как у буддийский монахов - только не оранжевого а фиолетового цвета. Теперь можно было начинать. Откуда-то я знала что этот ритуал проводится для того, чтобы создать вокруг Кометы-Катализатора круг зеркал, и сфокусировать её лучи на одной точке, через которую они смогут распределиться по снам разных людей. До появления кометы более чем 200 лет, но люди ждут её уже в следующем году, поверив ошибочноу предстказанию. Это создаёт необходимые условия для подготовки к изменениям. Не знаю откуда я всё это знаю. И так же не знаю, откуда мне известно, какой именно будет производиться ритуал. Осиное гнездо завибрировало, кристалл кварца засверкал.
Мы сидели в кругу, взявшись за руки, напевая песню на русском языке, которую я откуда-то знала наизусть. На дальней станции сойду, трава по пояс, и хорошо с былым наедине... Мы раскачивались и входили в экстаз. Облаков на небе стало намного больше, и они стали образовывать спираль, глаз циклона находился прямо над работающей установкой, зонтик с кристаллом полыхал огнями святого Эльма. Тонкий электрический жгут протянулся к каждому. Молния коснулась моей груди, и я перестала видеть незамысловатый пейзаж и установку, а людей продолжила видеть как скопление сверкающих искр, складывающихся в быстро мельтешащие буквы и иероглифы. Всё это невозможно было прочитать. Я коснулась пальцем чего-то вязкого, и оказалось в другом пространстве - это был кабинет со старинным дубовым столом, малыми голландцами на стенах и двумя креслами с резными ручками и сиденьями из красного бархата. В одном кресле сидел шаман, похожий на пирата, только он уже не был похож на пирата, потому что его голова была выбрита на лысо, он был одет в чёрный костюм, и носил тёмные зеркальные очки. В другом кресле сидела я, в отражении в очках Пирата я увидела, что тоже одета во всё чёрное, мои волосы собраны в пучок, и я тоже в тёмных очках. "Приветствую тебя, Скарабей Апокалипсиса. Я буду называть тебя Хепри, так звали бога который катил шар навоза, олицетворяющий весь мир. Знаешь, есть люди которые смотрят на мир и думают, куда же он катится, а мы, скарабеи, мы катим этот мир сами. Согласно традиции я должен представиться. Моё имя Вакх - мы носим имена богов, и это тоже традиция. Согласно следующей традиции я должен ввести тебя в курс дела, и предложить выбор. Дело в том, что у тебя есть два пути - ты можешь отнестись серьёзно ко всему что я скажу, и тогда это изменит не только твою жизнь, но и всю окружающую реальность. И ты можешь принять решение, что это всё - обычный сон, и тогда ты просто проснёшься, и всё останется как было. Но в твоём случае, я не думаю что стоит выбирать второй вариант, и вот почему. На этот раз апокалипсис, предсказанный в интернете, не фейковый. Вашему миру остались считанные дни до столкновения с Кометой-Катализатором. А в этой ветке реальности все процессы зашли в настоящий тупик, так что, миру не выдержать столкновения с Кометой - всё будет ввергнуто в настоящий хаос. Так что, ритуал с таблетками, с твоего позволения, я пропущу и перейдём сразу к делу. Комета-Катализатор выбрала тебя. Мы не знаем почему, и это, вобщем-то и не важно. Комета является внепространственной разумной сущностью, которая через равные промежутки времени посещает Землю, чтобы регулировать процесс эволюции земных существ, что в далёком будущем выведет нас на уровень таких же внепространственных сущностей как Комета. По сути, в этом внепространственном существе сосредоточены все надежды и чаяния самых прогрессивных времён человечества. Шумеры, ассирийцы, египтяне и вавилоняне строили зиккураты и храмы, украшая их изображением Кометы. Я процитирую одно стихотворение Анненского, которое, на мой взгляд, полностью передаёт суть этой звезды.
Среди миров, в сверкании светил
Одной Звезды я повторяю имя
Не потому что с не светло
А потому что мне темно с другими.
И если мне на сердце тяжело
Я у неё одной ищу ответа
Не потому что с ней светло
А потому, что с ней не надо света...
И так, Комета-Катализатор выбрала тебя. Твоя личность станет оболочкой, через которую она вступит в контакт с представителем земной цивилизации двадцать первого века. Это будет человек, состоящий в ордене ЦКП, и ожидающий прихода апокалипсиса но он не знает в точности, чего ждать. Ты можешь увидеть его вот в этот глазок (Вакх протянул мне чёрный шар с глазком, через который проступали контуры тускло освещённой комнаты, окно которой было задрапировано плотной тканью. Свет монитора падал на лицо человека, черты его трудно было разглядеть, потому что он тонул в клубах густого белого дыма - человек что-то курил). Вот, ты видишь его. Сейчас он готовится, но не знает к чему именно. В их мире 2012 год, в интернете написали что апокалипсис произойдёт со дня на день. Он настраивает сознание, и собирается призвать сущность глубин. Комета-Катализатор и ты теперь едины. Поэтому, ты знаешь, что делать дальше, и на этом я закончу давать инструкции. Но я хочу тебя предупредить. Если контакт удастся, Комета изменит не только этого человека - она изменит весь мир. И реальность, в которой ты проснёшься в двадцать третьем веке после этих изменений, станет совсем другой. Цикл времени замкнётся совершенно иначе. Возможно, все кого ты знаешь, даже не родятся. Но, если так, то это необходимо для того, чтобы мир был готов пройти сечение. Однако, ты можешь отказаться от этого. Сейчас. Если ты пойдёшь дальше, то дороги назад уже не будет".
Я взглянула на Вакха поверх очков, он вызывал у меня улыбку своими пафосными рассуждениями, которые никак не вязались с его мягкими чертами лица и малороссийским акцентом, который он старательно пытался замаскировать под американский. Для себя я уже всё на тот момент решила - реальность из которой я пришла была скучной и унылой, и мне гораздо больше нравился новый сумасшедший мир, где шаманы бороздят сновиденное пространство на поезде, и где-то летит загадочная комета, которая к тому же является отчасти мной. "Поехали" - сказала я и махнула рукой. Вакх улыбнулся "Возможно, я тоже исчезну и появлюсь в совершенно иной форме. Форма ничто, однако, пока я являюсь Вакхом и помню тебя - желаю тебе удачи".
Я стала вглядываться в глазок. Человек, тонущий в клубах дыма, был одет в подобие фиолетовой мантии с большим капюшоном, вроде той, которую я создала своим воображением в предыдущем витке сна. Он смотрел на какой-то сакральный символ на мониторе, похожий на пропеллер, и слушал песню Вертинского, как раз на те самые слова Анненского, которые процитировал Вакх. На стене висел "Иоанн Креститель в пустыне" Босха, репродукция, в углу комнаты стоял выключенный осветительный прибор, на полках теснились бумажные книги в каком-то сумбуре. Человек отхлебнул чай из чашки и поморщился, сглотнув мерзкую жижу - я была бестелесным духом но мне передалось ощущение горечи, обволакивающее пищевод. В одной руке он держал чётки из ракушек, другую сложил в знак "Пис" - и глядя в центр пропеллера на мониторе, тихо прошептал "Фтагн!" - и свёл глаза к переносице. Ещё некоторое время он сидел молча, перебирая чётки, а потом взял со стола стеклянное приспособление для курения, и пропустил через лёд ещё одну порцию густого белого дыма - и тут наши глаза встретились. "Воистину Фтагн! - сказала ему я". "О, привет, я как раз тебя-то и жду!" - ответил чувак в капюшоне, явно оживившись. Он стал что-то искать на столе, но видимо передумал, и снова обратился ко мне "У нас тут скоро конец света, знаешь ли, я призывал тебя, потому что не хочу пропустить веселье. Хочу стать одним из всадников апокалипсиса, так сказать. Быть в гуще событий, чтобы составить репортаж. Это моя работа, писать репортажи о таких событиях, и я уверен, ты можешь мне в этом помочь".
"Хорошо" - ответила я. - "Я уж не знаю, кого именно ты призываешь, но я могу рассказать тебе историю, а ты можешь её записать, и эта история имеет отношение к вашему апокалипсису. И да, меня зовут Хепри, и я из двадцать третьего века" - и я рассказала ему всё, что вы прочитали в первых двух главах.

[Пучок Перцепций]

Воу)) Круто у тебя определенно есть огромный писательский потенциал)) Мне очень понравилось) И стиль письма, и смысл) последняя часть шикарная) Спасибо))

[igor4444]

Если все это — неправда,Зачем тогда снятся сны?)

[Hepri]

ПП, я очень рада :) Мне очень приятно читать позитивные комментарии про то что я делаю, благодаря вам, комментаторы, я чувствую, что я здесь не зря. Ваши отзывы делают меня счастливой, ведь через них я вижу, что моя миссия осуществляется, и то что я делаю - работает. Благодаря вам, читатели, я получаю энергию, чтобы продолжать создавать этот канал и вызывать изменения реальности. 

[Hepri]

Цитата



 


Если все это — неправда,Зачем тогда снятся сны?)




 

А я и не говорю что "это всё не правда". Реальность представляет собой как бы губку, где миры разной мерности вложены друг в друга, поэтому, говорить себе про какой-либо опыт "это всё неправда" значит лишать себя многих возможностей. С другой стороны, мир вообще иллюзия (это мне объяснила Комета-Катализатор, прикоснувшись ко мне лучом) и сон, снящийся Парабрахману (есть и другие наименования, например Абсолют - ты поймёшь, как бы я его ни назвала в рамках психонавтического дискурса, и речь сейчас не о том кому всё снится). Скажем так, бесконечный сон, снящийся самому себе, отражённый в множестве конечных маленьких циклов взаимовложенных друг в друга на уровне мерности, превосходящем время - пятое измерение, проникни в него и почувствуй (в каком нибудь трипе или медитации). Вот и думай, почему снятся сны, и почему совы с ковра смотрят. Реальность вложена в себя бесконечное количество раз :)

[igor4444]

Писал сам себе ха-ниль, это песня из трипа о том об одном ;)

[igor4444]

А мне ничего не снилось. Мне просто не спалось)

[Hepri]

Мне малым-мало спалось, да во сне Приви де Лось
Я не знаю как прикреплять аудио и видео, но эта песня, думаю она была создана специально для таких как ты, Игорь. Для тех кто не спит - если кто знает о неспящих ангелах, хорошо, если нет я расскажу позже. Я прикреплю ссылку, Игорь, послушай, постаравшись войти в текст - о тебе ли он поёт? Всё об Одном. Даже сон без сновидений снится кому-то.