Случай во время шавасаны

[Аксолотль]

Однажды летним утром я ехал в троллейбусе в парк имени Горького, чтобы позаниматься там йогой. В дороге я читал Книгу вымышленных существ Х. Борхеса. История о каком-
то волшебной птице Симург из восточных сказок как-то въелась мне в память, и я думал о Симурге, когда шёл по тенистым тропинкам парка на площалку для йоги. Я в красках
представил себе, как видит мир птица Симург, царь птиц. Я чувствовал на этом отчётливейший отпечаток пантеистического мировоззрения, в котором границы человеческого я
размываются, и я подумал, что мы все тоже в какой-то степени Симург. Я представил йогов, собирающихся в парке по утру в виде огромной птицы, которая хлопая крыльями и
напевая мантры тридцатью голосов улетает куда-то в горы. Впрочем, это видение вскоре оставило меня, и во время практики я совершенно забыл о том, что я читал о каком-
то Симурге и о своих размышлениях. След волшебной птицы изгладился в моём сознании.
В конце практики я лежал в шавасане, и слушал тихое чириканье белок. Шавасана у нас длилась обычно 10 минут, небольше. Мы лежим, вытянув тело на резиновом коврике,
полностью расслабив все мышцы, и концентрируя своё внимание в точке между бровями. Некоторые люди во время шавасаны засыпают, на этот раз так случилось и со мной, я
заснул ближе к концу медитации. Мне стал сниться сон, в котором я еду из Москвы в Казань плацкартным вагоном. На соседней полке лежал узбек, на полках над нами какие-
то безликие люди из массовки сна, которые не оставили в моей памяти и следа. Лицо этого узбека было худым и скуластым, самой запоминающейся частью его лица были глаза
- чёрные, маслянистые и будто бы сверлящие перед собой пространство. Создавалось ощущение, что в глубине этих глаз тлеют какие-то сумрачные гипнотические огни. Уши
были слегка заострёнными, надменно поджатые губы окаймляли тонкие чёрные усы. Одет он был как-то многослойно, так, что за формами мешковатой одежды терялись очертания
тела. Пальцы рук были длинными, суетливыми и тонкими, кисти покрывали следы от каких-то ожёгов. Ехать предстояло долго, нам не хотелось спать и мы завели беседу. Мой
попутчик ехал из Москвы в Бухару. Он сказал что его зовут Иблис, и в Москве он работал садовником. Когда я спросил Иблиса, почему он работает именно садовником, он
ответил "Я люблю сажать цветы". Я тоже рассказал ему о себе. Мы поговорили о Москве, об уличных музыкантах и художниках с Арбата, потом про художников -  модернистов
20 века, потом про историю Европы и Великий Шелковый Путь, и дошли до древних мифов об алхимических превращениях. Иблис стал увлечённо рассказывать об алхимиках и
магах древнего Ирана, а потом вдруг предложил попить чаю, потому что такие разговоры лучше разговаривать под чай. Он достал свою большую сумку, набитую всевозможными
восточными сладостями, многие из которых я видел впервые, и попросил проводницу принести два стакана кипятка. В кипяток он насыпал какую-то смесь сушёных скрученных
листьев и лепестков с пряным запахом,сказав, что это отличный зелёный чай из Узбекистана. Я попробовал глотнуть, и этот напиток показался мне вкусным, однако, он был
похож на вкус на что угодно, только не на чай. Я продолжал увлечённо слушать поток сознания Иблиса, который уходил вглубь веков, и затрагивал историю цивилизаций
Египта, Аккадцев, Шумеров и Персов, иногда ответвляясь в глубь запутанной истории Индии, и вновь возвращаясь к цивилизациям междуречья. Слушать было интересно, я
оживлённо вставлял комментарии и прихлёбывал понемногу чаёк из чашки с металлическим подстаканником. Это была увлекательная железнодорожная беседа.
Мы заварили ещё чая, и ещё. Пили вприкуску с восточными сладостями, названия которых я не запомнил, а вкус показался мне непохожим ни на что из того, что я когда либо
ел. Я вдруг вспомнил, что у меня есть коробка фиников, и решил угостить ими Иблиса. Он поблагодарил меня, и сказал, что сам пророк считал финики превосходной едой. И
беседа пошла про ислам. Мне всегда было интересно, почему мусульмане никогда не рисуют Всевышнего, и вообще недолюбливают искусство живописи, и я задал этот вопрос.
Мне было интересно его мнение, потому что он проявлял глубокие познания истории Востока, и в то же время вовсе не был ортодоксом, а значит, его взгляд давал некий
уникальный срез событий и идей. Иблис ответил мне на это пространной метафорой: если представить мир как компьютерную программу а Всевышнего - как программиста,
который эту программу написал, то становится очевидным, что программа никак не сможет выйти за пределы компьютера, в котором она выполняется и увидеть лицо своего
создателя, только если сам создатель не заложил в неё подобную опцию. И то, скорее всего, мы будем иметь дело лишь с интерфейсом, лишь с моделью но никак не с
реальностью. Реальность же Всевышнего непостижима ни для кого из нас, там даже время течёт иначе. В качестве примера Иблис рассказал случай, который произошёл с
пророком Мухаммедом. Когда Мухаммед совершал своё путешествие на небеса, к нему явились ангелы, чтобы поднять его. Один из этих ангелов краем одежды задел кувшин, и
кувшин упал со стола. Мухаммед посетил 365 уровней неба, и побеседовал с владыками каждого из этих уровней, и надо полагать, его путешествие заняло немало времени.
Однако, когда ангелы вернули его, падающий кувшин ещё не успел долететь до пола, и пророк успел поймать его, что убедительно показывает нам, что в мире Всевышнего
время течёт иначе.
В ответ я сказал Иблису, что все эти прекрасные кружева исламской гипнотической поэзии, по сути, никаким образом не доказывают невозможности выхода программы за рамки
её носителя, ведь эта программа, судя по всему, достаточно интеллектуальна, чтобы развиваться самостоятельно, доказательством чего является наличие у нас свободы воли.
 Он сказал, что все это - не просто поэтические кружева, и за подобными образами стоит осязаемая реальность, и он, Иблис, может прямо сейчас доказать мне свои слова.
Он протянул мне пакет с сушками, со словами "Вот доказательство". Я покрутил сушки в руках, не заметил в них ничего необычного, и попросил объяснить метафору. Он
сказал мне, что это не простые сушки. Их испёк персидский хлебопёк, один из тех немногих, кому известна технология выпечки голографического хлеба, при которой на
неровностях муки записывается сообщение в виде образов. Я, как ни рассматривал сушки через пакет, и всё никак не мог понять, каким образом на поверхности теста можно
записать какую-либо информацию, кроме самих неровностей теста. Иблис сказал мне взять наугад любую сушку, и начать водить по ней пальцами.
Я достал сушку и аккуратно провёл пальцем по её поверхности. Меня сразу же охватило какое-то состояние, похожее на сон, передо мной вспыхнули видения каменных башен,
куполов и минаретов, шумные рынки, верблюды, и огромная пустыня от горизонта до горизонта. Начинался сон внутри сна. Эта история была похожа на сказку из книги 1001
ночь. Царь персии Исмаил был поэтом, и вообще образованным человеком. Как поэта его знали многие его современники, но мало кто знал, что царь так же увлекался магией,
алхимией и очень любил различные чудеса. Он привозил к себе магов из разных стран, щедро одаривал золотом, а те делились с ним магическими знаниями, или показывали
фокусы, которые забавляли царя. Всё это происходило в глубокой тайне, и только самые приближённые слуги царя знали о его хобби.
В этот раз к царю Исмаилу приехал маг-чернокнижник, безумный араб Абдул из Хазреда. Абдул поведал царю о ритуалах, при помощи которых можно снимать печати, которыми
Сулейман заковал демонов в лабиринте туннелей Сета, и передал ему заклинания, с помощью которых можно управлять этими демонами, и заставить их перенести тебя в любое
время и в любое место. Он рассказал, что сумел побывать в Эдеме, и сорвать с Эдемского Дерева Яблоко Познания, такое же, как то, что змей скормил Еве и Адаму. По
словам Абдула, тот, кто вкусил это яблоко, может общаться с людьми, находящимися за миллионы километров от него, может прочесть любую книгу, написанную на языках
человеческих или ангельских, или послушать любую песню, которая когда-либо пелась во вселенной. Весь мир помещался в Яблоко Познания, и тот, кто владел им, мог видеть
всё, что происходит в мире. Царь вскричал "Я хочу вкусить этот чудесный плод!" и Абдул сказал, что он покажет царю Исмаилу это яблоко. Из складок своего одеяния Абдул
вытащил небольшую прямоугольную дощечку с закруглёнными краями, с одной стороны белую и матовую, с другой стороны - чёрную и блестящую. На белой стороне дощечки было
нарисовано маленькое надкусанное яблоко. "Это - плод познания!" - заявил Абдул.
Исмаил с недоумением смотрел на дощечку. Он подумал, что Абдул шутит, или, что он и правда безумен, как о нём говорят в народе. Абдул понял по выражению лица царя, что
тот не понимает, что находится перед ним, и нажал что-то на боку дощечки. Айпад включился, и на экране загорелось ещё одно надкусанное яблоко. Царь Исмаил вкусил плод
познания, и принялся сёрфить интернет. Три месяца и три дня Исмаил не выпускал из рук девайса. Он стремительно познавал мир, открывшийся ему через это волшебное окно.
Теперь все библиотеки мира были в его распоряжении. И не только библиотеки. Пару дней царь смотрел на обнажённых дев. Были среди них и китаянки с упругими грудями, и
негритянки с пышными бёдрами, и белокурые немки, и не было им конца. Но вскоре царь понял что это занятие бессмысленно и утомительно, и переключил своё внимание на
музыку. Он послушал музыку всех стран и всех эпох, от мелодичной музыки древнего китая до непонятного по началу дабстепа. Он перепробовал всё, и нашёл то, что ему
понравилось. С тех пор в царских покоях всегда игал минимал-техно. Слугам и придворным Исмаил говорил, что прибор в его руках - индийская музыкальная шкатулка, которую
приводит в движение часовой механизм. Придворные верили, или делали вид, что верили. Почему-то в этом сне для Исимаила не существовало никакого языкового барьера - он
читал статьи из Википедии, написанные на разных современных языках, и ему не приходилось переводить их на древнеперсидский. Что ж, на такие несостыковки во снах обычно
никто не обращает внимания - я не обратил. Между тем, Исмаилу наскучили сухие тексты, и ему захотелось общения. Он попал в соцсети и на имиджборды. Придворные
поговаривали между собой, что царь, вместе с безумным арабом, занимаются некромантией, и приносят в жертву младенцев. А те, закрывшись в царских покоях, курили кальян,
пили вино, и присылали друг другу картинки с котиками в контакте. Или смешные пасты с двача. Или смотрели хентай. В их языке появились такие слова как ололо, ньюфаг,
ИРЛ и бугурт, рабы, которые прислуживали им, шёпотом читали молитву, отгоняющую шайтана, когда слышали их разговоры. Царь и чернокнижник стремительно теряли связь с
реальностью.
Вскоре Исмаил узнал, что такое дарк-нет, и завёл аккаунт на одном из форумов американских анархо-коммунистов. Он проникся их идеями, и подумал "Вот эти люди - и правда
несут просвещения, они прямы и честны и их цели благородны. Я хочу поддержать их в их борьбе, и прислать им в подмогу своё войско. Мне нужно встретиться с их лидером".
Из постов на форуме царь узнал, что лидер интернет-анархистов по имени Саб Зиро бежал из страны, чтобы скрыться от деспотии американских властей. Царю удалось выяснить
скудные подробности, и он решил отправится на поиски Саб Зиро. Он приказал изготовить себе одежду, такую, чтобы походить на обычного человека информационной эпохи,
снял золотые украшения, все, кроме маленькой серьги, и сбирл волосы на висках. Когда всё было готово, он попросил Абдула начертать магические печати, и открыть портал.
Сигиллы вспыхнули зелёным пламенем, фитили лампадок погасли, и в неровном свечении, исходившем от таинственных букв, возникла четырёхглазая конская голова на паучьих
лапках. Она начала что-то говорить, но царь резко прервал её выкрикнув формулу заклинания. Оседлав конскую голову, он помчался в город Сидней.
Преодолев сотни километров и лет, он вышел в Сиднее. Вероятно, он немного перелетел во времени вперёд - Сидней выглядел крайне урбанистично и техногенно - некоторые
люди носили биомеханические части тела и повсюду сверкала голографическая реклама. Но видимо, именно так и было нужно. Царь Исмаил принялся скитаться по мегаполису,
пытаясь выяснить, куда уехал Саб Зиро. Но никто не давал ему ясный ответ. И вот наконец, он встретил на площади нищего, с железной биомеханической рукой и зумом вместо
глаза. Нищий сказал ему, что Саб Зиро уехал вглубину континента, в отдалённый город или селение, сказал ему адрес и то, что ему нужно ехать на монорельсе. Исмаил долго
блуждал в запутанном лабиринте улиц Сиднея, и наконец пришёл к вокзалу. Он поехал на монорельсе, и несмотря на то, что поезд был очень быстрым, путешествие вглубь
континента всё равно показалось ему долгим, потому что с каждым попутчиком царь затевал беседу, и узнавал новые, удивительные подробности этого мира. Оказалось, что
есть летающий город, который кружится где-то в небесах. Оказалось, что можно вырастить в специальном сосуде руку, ногу или глаз, и эта часть тела будет совсем как
живая, можно вырастить и человека, но никто этого не делает, потому что идея создания искуственного человека в реторте греховна, и оскорбляет Бога. Исмаилу
рассказывали о железных кораблях, летающих к ближайшим планетам. Про загадочную болезнь, которая заставляет человека смеяться и умирать от радости. Про пластиковых
насекомых, полётом которых можно управлять на расстоянии - они могли следить за человеком, могли объединиться в рой и убить. Исмаил слушал обо всех этих невероятных
чудесах, но думал он о том, как он встретит Саб Зиро где-то посреди пустыни, и вместе они покорят Америку, и свергнут её диктатора, злобного содомита, который желает
захватить весь мир, и заставить людей поклоняться золотому тельцу, и совершать мерзкие вещи, такие, как сношения с лошадьми.
Царь ехал, день клонился к закату, в вагон вошёл человек. Вид человека был мне уже знаком - он очень напоминал моего попутчика, Иблиса из предыдущего сна, его глаза
светились холодным чёрным огнём, чёрные усы были в два раза длиннее, а сам он был одет в чёрную мантию с капюшоном, узкие чёрные брюки и носил на среднем пальце
перстень в виде черепа. Этот человек сел напротив Исмаила, и сказал "Приветствую тебя, великий царь Исмаил. Я узнал тебя, хоть ты и переоделся в современное платье.
Меня зовут Марид, и я знаю, что ты ищешь Саб Зиро. Мы давно наблюдаем за тобой, и ценим твоё желание помочь нам. Я проведу тебя к Саб Зиро, но для начала, прошу, о
Великий Царь, прими от меня в подарок этот электронный кальян". Марид улыбнулся и достал из складок мантии серебристое продолговатое устройство с трубкой, часто
которой была сделана из стекла, за которым медленно перливалась какая-то жижа. Исмаил поблагодарил Марида за подарок, и сказал, что этот предмет не похож ни на один из
виденных им кальянов. Тогда Марид сказал "Пойдём в тамбур, я покажу тебе как он работает". Они встали в тамбуре, и Марид показал ему кнопку на боку устройства, на
которую нужно нажимать.
Царь Исмаил нажал на кнопку, и вдохнул испарения ароматной жижи. Вкус был мягким, приятным, и каким-то ватным. Спустя пару секунд ватными стали и ноги Исмаила. Тот
успел только подумать, что Марид, должно быть, отравил его, как перед его лицом распахнулась яркая светящаяяся вспышка, превратившаяся в треугольник, с вписанным в
него глазом, вокруг которого были начертаны слова заклинания из книги Абдула из Хазреда. Глаз, уставившийся прямо на Исмаила, моргнул, и тот почувствовал, как
стремительно поднимается куда-то вверх, будто бы пробка, всплывающая из воды. Чем быстрее эта сила выталкивала его наверх, тем больше вспоминал Исмаил. Он вспомнил,
что он никакой не Исмаил, а птица Симург, которая летает в уме слепого поэта из Аргентины. Вскоре это видение уступило место другому - он вспомнил, что и птица Симург,
и царь Исмаил были всего лишь идеями в голове человека, который едет в поезде из Москвы в Казань, и пьёт чай с сушками. Тут я открыл глаза и увидел улыбающегося
Иблиса, который всем своим видом как бы говорил мне "Ну вот, и такое бывает". Но и это изображение задрожало, покрылось рябью, и вскоре прорвалось мандалами и
частоколом санскритских букв. Радужная волна омыла меня и я вспомнил, что я лежу на коврике для йоги, сведя глаза к переносице, в позе мёртвого тела. Я заснул во время
медитации, и мне приснился и царь Исмаил, и безумный Абдул из Хазреда, и птица Симург, и Иблис, перемещающийся из одного сна в другой. Я подумал, что сейчас и эта
реальность исчезнет, лопнув как мыльный пузырь, и я приду в себя уже Борхесом где-то в Аргентине, но солнечный зайчик упал сквозь промежуток в листве мне на глаза, я
моргнул, и открыл глаза. Мир никуда не изчез. Я потянулся на коврике. Шавасана ещё продолжалась.

[iloveyou]

Круто как!!!1
 

[Клим Чугункин]

Годно!

[Пучок Перцепций]

Вау! Очень мощно,  не перестаю охуевать от твоих трудов, мне очень понравилось))) 

[nik379105]

Как там у Пушкина?

Цитата



 О сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг, И случай, бог изобретатель...