Бабушка транс.

[Яйарославна]

Бабушка транс.
Потянуло сквозняком.Придётся намотать на поясницу собачий платок-радикулит прошибал часто и очень не кстати,в редкие встречи с дедушкой трансом.Когда-то дедушка был Светой,они ходили в один детский сад ,сидели рядом на горшках и показывали пиписьки в тихий час.В саду ведь всегда есть эксбиционисты,которым надо показать всё.Это был первый звонок.Тогда лишь наивные детские шалости,Света и Борик(так ласково звала его мама),чудно дружили.Теперь Борик и Света также дружны,только именами они поменялись,как и полом.
Ну,что ворошить прошлое.Борик,нынче Светлана Валерьевна Петушкова,была уже на пенсии,детей у неё не было и жилось бы ей вольно и счастливо,если бы не бил радикулит и не ломило простату.Бабушке приходилось испытывать много разных состояний,не доступных человеку "в себе".Иногда,  хотелось радостно подрочить,но пронзала мысль"Его нет!"И это было всегда новое ощущение невыносимой потери.Это было всегда по разному.Холодной волной пота,или обжигающим жаром ,исходящим из копчика и уносящим остатки мозга.А иногда бабушка плакала.Почему плачет мужик?Если он не посадил дерево,не построил дом,не родил сына.Ну..не получилось,не смогла Боря-Света иметь детей.Простатит,проказник."Всё смешалось люди,кони".Вот и в бабушке-трансе всё было слишком перемешано,для нормальной,человеческой жизни.Единственное,что успокаивало-придёт Света-Боря и наступит рай,единство душ,пусть и на очень недолгое время.Дело в том,что у Светы была семья и он,как настоящий мужик и посадил,и построил и родил.Родила ему жена.В этом была вся трагикомичность ситуации.Собственно смешно тут может быть только читателю.Свете и Боре было грустно.В этом запутанном мире они запутались ещё больше,пытаясь найти себя,потерялись,как дети в лесу.Им было страшно.Они испытывали странный опыт.Когда у человека никогда не было какого то органа,а потом ему его приделали,то этот орган начинал стареть быстрее.Да,здесь было грустно уже Борису,то есть дедушке-трансу.Уже давно его пришитый орган пришёл в негодность.Весь как-то завял и скукожился.Мы то знаем,что Борян сэкономил на хирурге ради размера ХХL,он просто пожинал плоды жадности.Они выглядели не очень.А Светлана Валереьевна не экономила,её сисяндрыи  и сейчас влекли Борькин холодец.Но приходилось лишь пускать слюни.

[Яйарославна]

Кстати ,каждый может писать от себя продолжение-всего 10 актов.Ну это прикол такой,можно и больше,это уже сериал получится.

[KpeBeg]

И было бы так всегда. Но однажды Боря и Света пошли в театр. Там была постановка какая-то вовсе непонятная, современное искусство иными словами: сюжет заключался в циклическом включении-выключении людей, падениях с небольшой высоты и имитацией оргии. В антракте Света и Боря пошли в буфет. В дальнем углу, в тени от большого трюмо с трехсекционным зеркалом, сидел наркоман Вася. Перед театром он порядочно упоролся самогоном из опилок и ЛСД, и теперь методично разглядывал своё отражение в проекциях искореженных, слабо переливающихся коричневым и зеленым сущностей на полу.
Увидев Свету и Борю, наркоман Василий внезапно понял всё. Понимание это было несовместимо с жизнью, поэтому Василий решил про ближайшую речку и мост, про то, что вода при нырянии с высоты более тридцати метров зачастую не уступает асфальту по твердости. На кармане еще оставался грамм ЛСД, и Василий без всяких слов, сверкая умиротворенным сознанием, подошел к Свете и Боре и в благодарность отдал им грамм. Это их нисколько не удивило, ну почти. Светлана и Борис, помятуя молодость, отправились в театральный сортир, прочертили две сочные дороги и занюхнулись.
С диким криком, с громким воем и трибунальным пердежом, в туалет ворвались несколько негров с белыми шеями. Они начали показывать фокусы: гладить друг другу животы мошонками, виртуозно бриться туалетной бумагой и извлекать из своих внутренностей драгоценные камни. Светлана достала свой твердо восставший, двадцатисемисантиметровый хуй и начала совершать обряд таинства. Сначала нужно перекрестить стену и подумать о нижнем, затем испробовать первые соки на вкус, опосле же отворить ворота в ничто.
На месте самого чистого и блестящего бидэ после проделанных манипуляций начала образовываться воронка. Она была бы черной, если бы пустота имела цвет. Воронка начала пожирать окружающую живую материю и расти, сначала были поглощены фокусники, затем все посетители театра, сразу за ними туда же последовал мирно разлитый на ближайшей мусорке бомж, доедавший последнего в своей жизни голубя и куст калины, стоявший рядом как бы ни при чем. Ровно через два с половиной оборота минутной стрелки вся планета вымерла. Пустота ушла в воздух, пространство и время, оставив после себя щекочущий аромат ПИЗДЫ ШЕСТИЛЕТНЕЙ ДЕВКИ СОЧНОЙ. Света и Боря стояли в безлюдной уборной и понимали произошедшие изменения. Пустота не затронула их, ведь их никогда не было. В один миг, в несуществующий кусочек времени, Света и Боря вспомнили свои имена. Их звали
И было где
Чтобы проверить схроны

[yorokobi]

Тем временем, в уже далёкой-далёкой галактике...
Соседом бабули сверху был якут с испанскими корнями по имени Жда Фарстарарай. Он тоже был немало озабочен проблемой смены пола - его любимый психоделичный ковёр, доставшийся в наследство от прабабки, потерял значительную часть своей площади из-за часто роняемых на него с высоты ждаевского величия горящих плюшек. Всё бы ничего, где раста не пропадала, но попалась Жде в руки во время планового посещения клозета газетёнка, в которой местный депутат, светило строительной программы описывал преимущества межэтажных перекрытий планируемых им семнадцатиэтажек перед морально устаревшими хрущобами. Это неожиданно ввело Фарстарарая в среднекосмических размеров загон, из которого он сделал единственно возможный вывод - поскольку он является несчастным жителем упадочной хрущобы, следующая упавшая мимо ковра плюшка непременно прожгёт к хуям все эти перекрытия, соседи вызовут мусоров, они и так вон ночами не спят, всё аппаратуру настраивают, подлецы, и Жду упрячут в дурдом без права переписки за подрыв основ социального благополучия. Плюшки-то вон какие ядрёные, лишь шаманские корни и ежедневные спортивные упражнения до сих пор спасали закалённый организм Жды от их разрушительного воздействия, куда уж там этим хрущовкам, барыги совсем охуели, сплошная химия ебеныть, школьники из окна как огурцы падают, дудку поливают сибирской язвой для увеличения курса доллара, мамочки мои...
Из явственных картин приближающегося коллапса Жду вывел телефонный звонок. Звонил Папа Роч, старый усатый бухарик, с которым Жда трудился на благородной ниве сдачи металлолома.
-Алё, Роч, заебок-та какой, как ты вовремя, у тебя ковра нет случайна?
-А простава бу-т? - спросил изнурённый двадцатиминутным похмельем голос Папы.
-Буу-т! Я мигам!
Жда вскочил с унитаза, пританцовывая под игравшую в голове "Бэби Саншайн" подтёрся, вымыл руки, пригладил дреды, покормил кота, посидел вконтактике, протёр тряпкой окно, сделал бутерброд, съел его, одел наушники, куртку, ботинки, феньки, кольца, серьги и побежал в магаз. Взяв у Сергевны положняковую политуру и добавочную за ковёр литруху он побежал к Рочу. Тот открыл дверь в трениках и майке-фуфайке, дымя пегасиной, и провёл Фарстарарая по сложному маршруту мимо жены, тёщи, дочкиново хахаля и Барбоса прямиком на балкон. Балкон был типа лоджия, застеклённый такой, широкий, стол стоит, шкаф, кровать, как у людей кароче, Рочевский батя ещё строил. Папа молча налил трясущейся рукой два комсомольских стакана, выпил первый и запил вторым, заметно изменившись в лице в сторону внутреннего благополучия и довольства.
-Ковёр... Вот ты нормальный вроде парень, Жда, хотя и еврей, а всё хуйнёй маешься. Ковёр... Так-та да... Эх... Ковёр... Алё, мамаша! - рявкнул он в дверной проём. - Где ковёр-та, который я от Надьки приносил?
-Да на антресолях, куды сунул там и лежит!
-Ну пошли... Отдам уж... Потом ещё литор с тебя, сочтёмся... - с этими словами Роч потянул более ненужного ему Жду по квартире, подсадил на антресоли и довёл до двери.
Фарстарарай был рад свежему воздуху затхлого подъезда, как радуются возможности присесть вперёд бабки на сиденье в московском метро, и обняв вожделенный ценный квестовый предмет, потащил его вниз по ступенькам. На улице было решено вызвать таксо, ибо идти 50 метров только до подъезда, а там ещё 15 до лифта, а "Саншайн" в голове уже кончился, тут надо что-то новое врубать, пролетарское, а на память только "лива фува джа-джа ма" какая-то лезет. Застопив водилу, Жда уселся сзади с ковром, высунутым в окно.
-Был и у меня когда-то ковёр, - изрёк водитель, поглядывая из-под кепки на Жду в зеркало заднего обзора. - Да только гиблые они... Отводят в сторону от пути-дорожки проторённой... Ты ему слово, оно тебе два... Туды его в качель...
Жда вежливо промолчал, расплатился предпоследней соткой и совместно с водилой донёс ковёр до дверей элеватора.
-Ну бывай, коврист-похуист-токсидермист... Не заблудись смотри... - невнятно промолвил водятел и ушол к своей бричке.
По пути наверх, устало рассматривая надписи на обшарпанных стенах ("Тагил", "Хулигас", "Гетта"), Жда подумывал, что кому как, а он лично ковров не боится, и даже перестраховка получится, если этот прям поверх того бахнуть на пол, да и комулятивное воздействие как-никак, психоделик бафф икс два ёпта, а эти таксисты, блять... пиздить надо таких таксистов.
Войдя в хату, он легонько оттолкнул выползшего откуда-то котейку, прошел в комнату и разостлал в ней ковёр. Довольный собой, он решил доказать своё превосходство над подлыми межэтажными хрущеперекрытиями, для чего разделся до трусов, включил дабчек, уселся по-турецки на пол и наварил себе пять отличных таких, добрых, ну ты знаешь. Последняя таки упала на ковёр, и Жда наконец рассмотрел своё приобретение повнимательнее. Ковёр оказался симпатичным, красно-жёлто-зеленым с бахрамушками, которые казались бы чёрненькими, если бы пустота имела цвет, но она его не имела, а Жда с ужасом наблюдал за стрёмными сценами в каком-то засранном сортире, и бабка эта ещё снизу с хуем почему-то, и дед какой-то блять лыбится, и негры блять голоса слышут, и бомж ест попугая Кешу, в первом классе подарили за пятёрки, и куст калины, под окном рос, когда мененгитом переболел, и часы всё замедляются, "Кварц написано", а за окном солнце, и лучи проходят насквозь, обои озаряя, но ждаево детство - дело прошлое, а сейчас нет конца...

[Яйарославна]

Я под впечатлением!Вот где талантов и креатива полно-на ЦКП!Такого не один Пелевин вместе со Стругацкими не придумает.А всё почему?Потому что психонавт может представить вообще ВСЁ что угодно.Можно ведь уматные книжки писать  для обывателей.Почитал и как-будто накурился.Легально,главное))).

[Яйарославна]

Пришла осень.Осенью Светлана Валереьевна всегда занималась консервацией.Консервировала она мухоморы,этому её научил на Ибице один старый испанец Хосе Сифуёнтас.Вся фишка была в том,что в банку обязательно добавлялся индийский мускатный орех,который сильнее всех обычных орехов раз в 20.Сочетание мухомора с мускатом давало необычный эффект-галюны,с безмятежным спокойствием дерева,что так ценно при нервной жизни.Борис очень любил её грибочки и хаживал на них раз, а то и два в неделю.Грибы Света собирала сама,но вот год выдался неурожайный и пришлось ехать за мухерами аж в Финляндию.Заодно старики решили заехать в Амстердам,зависнуть там со старыми друзьями.Ехать решили на великах и с палатками,чтобы сэкономить.Пенсия была хорошая,просто хотелось романтики и чтобы на наркотики хватило.
Выехали на рассвете,закинулись спидами и помчались по трассе Москва-Питербург.Эхх,за грибочками,700 км.Ну,для бешеной собаки сто вёрст не крюк.Едут себе,смеются,пряники жуют.Осень освежала и вливала молодость в вены.Борян забыл про артрит,Света про радикулит.Счастье не зависит от пола и возраста!Счастье это когда ты под спидами едешь на велике в Финляндию за мухоморами!Так им было хорошо…И главное,гаишники не тормозят.