Минздравсоцразвитие увеличивает число препаратов, подлежащих предметно-количественному учету. С 25 июня 2013 года список будет содержать 90 наименований.
Это ещё больше усложнит доступ к лекарствам, повлечёт отказ от их закупок большинством аптек (получив рецепт – побегаете в поисках препарата). А заодно нововведение чиновников увеличит очереди в поликлиниках: ведь пациентам придётся ходить к врачам даже за сравнительно безобидными лекарствами. Например, под запрет попадают даже глазные капли «Тропикамид», которые наркоманы ухитряются использовать не по назначению.
Это «нужная», «назревшая» инициатива Минздравсоцразвития возникла на фоне реальной проблемы, о которой во все колокола звенят врачи: сложности с выпиской сильных анальгетиков заставляют пациентов кончать жизнь самоубийством!
О проблеме говорят:
- детские и взрослые онкологи, чьи пациенты испытывают страшные мучения;
- врачи «Скорой», у которых не хватает сильнодействующих обезболивающих для попавших в аварию (а это высокий риск не довезти больного из-за болевого шока);
- врачи ожоговых центров.
В чём основные проблемы с доступом к паллиативной помощи?
- Рецепты необходимо заверить у нескольких руководителей, что занимает немало времени. Одновременно выписывается небольшой объём паллиативного препарата, поэтому обращаться за очередным рецептом приходится регулярно. В итоге – долгое ожидание заветного лекарства.
- Выписка рецептов для детей, лечащихся на дому, крайне затруднена, из-за чего тысячи детей в стране кричат, не смолкая, на глазах седеющих родителей;
- В России нет разрешения на использование лекарственных форм для лечения болевого синдрома путём подкожного введения – это значит, что дети, которые не могут принимать таблетированные формы анальгетиков через рот, вообще остаются без паллиативной помощи.
- Аптеки, опасаясь санкций и проверок, отказываются закупать сильнодействующие лекарства, так что, даже имея на руках рецепт, не всегда легко найти нужный препарат.
В конце февраля глава ФСКН Виктор Иванов пообещал как-то исправить ситуацию, и даже направил предложения по смягчению правил отпуска наркотических обезболивающих Минздравсоцразвитию. И каковы результаты? Оказывается, чиновники до сих пор обсуждают методы решения проблемы! А тем временем издают новые инициативы по усилению контроля за продажей лекарств.
Существует ли проблема незаконного оборота сильнодействующих лекарственных средств в России? Судя по успехам ФСКН, существует. В начале мая был перекрыт международный канал поставок сильнодействующих лекарств в Израиль, куда их в тюбиках из-под крема отправлял житель Омска. В апреле в России был зафиксирован случай, когда врач общей практики Каширской ЦРБ за денежное вознаграждение выписал пациенту опиоидный препарат – «Трамадол».
Подобные случаи, несмотря на их редкость, действительно, бывают, что и позволяет Минздравсоцразвитию и ФСКН говорить о необходимости усиленного контроля за оборотом сильнодействующих анальгетиков.
Но на одного наркомана, получившего «Трамадол» от врача – тысячи онкобольных, страдающих от бюрократических проволочек в выписке лекарств. Среди них – дети, умирающие от болевого шока.
На самом деле подавляющее большинство врачей никогда не выпишет за деньги опиоиды, поскольку запугано ФСКН. Даже если об этом будет умолять мать умирающего ребёнка. По словам главного онколога комздрава Петербурга Алексея Барчука, незаконным оборотом анальгетиков занимается не более 5% врачей. Да и те чаще всего помогают по просьбам родственников получить незаконный доступ к паллиативным лекарствам онкобольным, которые страдают из-за неповоротливости нашей бюрократической системы.
Цитата: «Наши врачи боятся выписывать рецепты на обезболивающие, боятся проверок со стороны ФСКН. В итоге родственники больных, пытаясь получить нужный препарат, чувствуют себя наркодилерами, преступниками» (эксперт ВОЗ, профессор, нарколог Владимир Менделевич).
А что же наркоманы, о здоровье которых так заботится ФСКН? Главный нарколог России Евгений Брюн считает, что наркоман всегда найдёт, из чего приготовить себе зелье. Поскольку в природе «количество психоактивных веществ, в том числе околонаркотических, громадно».
Так для чего работает ФСКН? Кого защищает? С кем борется?
Цитата: «Мне кажется, ФСКН прессует врачей, ведь это легче, чем работать по тем, кто действительно занимается незаконным оборотом наркотиков» (главный онколог комздрава Петербурга Алексей Барчук).
А ваше мнение – насколько обосновано очередное ужесточение контроля за продажей препаратов, из которых, теоретически, можно приготовить наркозелье?
