Исход древних богов и эра тупости

Трип-репорты, которые большинством форумчан были определены как лучшие.
Аватара пользователя
Факир
Обратиться по никнейму
Просветлённый шууп
Сообщения: 4136
Зарегистрирован: 16 янв 2010, 00:10
Репутация: 1185

Исход древних богов и эра тупости

Сообщение Факир »

 
Что принял
Сам трип был проведен с помощью 4 капсул чистой ипомеи на ночь и 8 капсул ипомеи на следующий день в миксе с 3 ампулами кофеин-бензоат натрия. О технических выводах из микса сообщу позже. Пока – сам трип. Начну, как ни странно, с самого конца.
Чем  кончилось
«Секрет воина в том, что он  верит,  не  веря.
Разумеется,  воин  не  может просто сказать, что он верит, и на
этом успокоиться. Это  было  бы  слишком  легко.  Простая  вера
устранила  бы  его  от анализа ситуации. Во всех случаях, когда
воин должен связать себя с верой, он делает это по собственному
выбору».
Дон Хуан
Признаюсь, речь ниже пойдет совсем не о Доне Хуане и его учении. Но так уж получилось, что именно он окончил мой трип. К стыду своему, я прекратил его изучение как раз на второй книге. Мне показалось ее содержание изрядной чушью – все эти поиски Союзников в темных местах. Лишь сейчас, найдя замечательный текст из афоризмов Воина, я прочитал, что Дон Хуан действительно дурачил Кастанеду. Зато «Колесо времени» более чем оправдало мои ожидания. Оно произвело столь же ошеломляющее впечатление, как когда-то чтение «Единичного и его собственности» Макса Штирнера – я был готов подписать под каждым словом. 
В конце трипа я принял пару колес «Седал-М», избавленных от парацетамола (разболелась голова и от простуды я еще не совсем оправился). В итоге получилось то, чего я даже не ждал.
Собственно, я усыплял сына. Как обычно, корил себя, что мало им занимаюсь. Внезапно, в темноте, я почувствовал присутствие старого индейца. И так было ясно, что это была моя смерть, чье присутствие я так остро ощущал после трипов с «Черной смертью». Признаться, в это время я трусливо прибегал к ней, как к индульгенции для своих слабостей. За что, в общем-то, остро получал от нее нехилые тычки.
А тут, столь явно и явственно!
«Все коришь себя. Вызываешь чувство вины. Не думай, не вини – делай что знаешь.»
Я поразился точности его знаний обо мне и тут же по-новый попытался обратиться к спасительному чувству вины.
«Не вини себя. Зная тебя, ты просто будешь отрицать это чувство как несвойственное воину. Пойми – раз у тебя нет интересов, то займись интересами ребенка. Вон какой у тебя тигр растет!»
Я понял, о чем речь. Вряд ли вообще можно было разделить наш диалог на разные стороны. Общаться с тем, кто знает о тебе все, с кем даже слова не нужны для понимания – это сложно описать.
Многое пережилось в те несколько минут. Особенно запомнились его слова о ритуалах (в то время я помышлял о них, пытаясь отвратить удары смерти). Он лишь ухмыльнулся. «Ритуал без понимания – глуп. Выполненный хоть как угодно правильно он ничего не даст. Ритуал воина не требует обрядности. Сиди ты хоть лицом на Запад, хоть на Восток, да хоть на голове стой, если ты знаешь, чего хочешь – это и будет истинный ритуал.
Не точное «обезьянье» повторение дает ритуалу или амулету силу, но сила желания воина».
Он также уверил меня, насчет некоторых событий моей жизни, что никакой вины нет и быть не может. И весьма ехидно пошутил: «Не думаешь ли ты получить прощение от МЕНЯ? Я – всего лишь твоя смерть».
«Твои слова силы интересны. Порой глупы, но именно интересны. Ведь тот, кто осознает свою глупость, тот знает. Кто не знает своей глупости – тот настоящий глупец».
«Сделай прием психоделиков проявлением силы. А не как сейчас, как проявление жалости к себе, когда ты три года сидел на гликодине. Посмотри, до чего ты дошел – кожа да кости. Не истощай себя! Когда почувствуешь силу, ИЗБЫТОК, принимай тогда, не тогда, когда тебе НЕ ХВАТАЕТ. С избытком придет то, что ищешь. С недостатком – потеряешь и то, что искал». 
Из комнаты, где провел всего лишь несколько минут с этим видением, я вышел весь в слезах. Слезах счастья и понимания. Супруга, должно быть, была очень рада моему поведению – давно, ох давно я с такой силой и искренностью не признавался ей в любви.
Позже, когда я лег спать, Дон Хуан улегся рядом на подоконнике. И все пытался прекратить мои возбужденные размышления о его визите. Удалось это с трудом.
Молчание мудрости и молчание тупости
Предшествующие два микса ипомеи с кофеином меня не удовлетворили. Мне было слишком хорошо, чтобы мыслить. 
Я словно купался в лучах Ра (или, выражаясь терминами тибетских монахов, «Первого Бардо»). Сосредоточившись на Солнце я легко удерживал этот уровень наслаждения весь трип. К сожалению, не могу согласиться с « THE PSYCHEDELIC EXPERIENCE A MANUAL BASED ON THE TIBETAN BOOK OF THE DEAD» (Лири, Альперт, Мецнер) что это и является конечной целью «просветления». Такой уровень удовольствия, по сути, мыслительный оргазм, сделал само мышление практически ненужным. Проскакивали какие-то мысли, но никаких следов концептуальности, присущей миксам с мускатом, не было и следа. Для меня это стало разочарованием. Я привык к настоящим ментальным прорывам во время трипов и такое вот ленивое ничего неделанье мне не понравилось. Должно быть, мне скучно с Абсолютом (лучше назову его Амоном, в честь верховного и невидимого верховного бога Фив). Вот когда стану умирать – не задумываясь, сольюсь с Амоном, а сейчас, пока я еще держусь на ногах… Куда веселее разбираться в подробностях той игры, которую он создал на уровне мифологического сознания, чем быть пассивным наблюдателем его Величия. Поэтому на третий раз я решил, что доза кофеина в две ампулы слишком мала и добавил еще одну. Результат – ниже.
…Если поставить себя на место Абсолюта, то за ту вечность, что он существовал Сам-В-Себе, ему должно было стать невыносимо СКУЧНО от этого непрекращающегося блаженства. Должно быть, он стал искать, искать прежде всего СЛОВА, чтобы выразить то, чего не было в блаженстве его одиночества. Поэтому мне и кажется бесперспективным увлеченное сосредоточение на «Первом Бардо». Раз уж сам Абсолют отказался от этого состояния, раз уж он дал нам игру, бесконечную как он сам, так и надо в ее играть, разбираясь в тонкостях ее правил, ведь все равно, в конце концов, мы, отыграв, вернемся к первоисточнику.
Мало того, следует различать БЕЗМОЛВИЕ, присущее Амону и отмазку для полного мыслительного бездействия (типа мудрый сказал «кто не знает – тот говорит, кто знает – молчит», так и я, погружаясь в искусственно созданную ТУПОСТЬ, буду «мудрым»). Первое – итог того, что сказать действительно нечего. Откуда СЛОВА у чистой ЭНЕРГИИ? Могу только предположить, что ощущая в себе такую МОЩЬ, что и высказать нельзя, молчать целую бесконечность – это настоящая пытка. Тут мы, конечно, вступаем на скользкую тропинку – пытаемся определить ПОДОБИЕ, Амона как творца, как художника. Именно стоит помнить, это – аналогия, художественный образ, но в ОБРАЗЕ порой больше смысла, чем в ПОНЯТИИ (мыслительная абстракция, типа если сказал «Бог», все, отмазался, стал «мудрым»). Мы именно не можем сказать, и передать свои ощущения - ведь у чистой ЭНЕРГИИ нет слов. Первое молчание – молчание мудрости, знак ПОЧТЕНИЯ (и ПОЧИТАНИЯ) к тому, что дало нам НАЧАЛО и что положет нам КОНЕЦ.
Второе молчание – молчание ТУПОСТИ. Ибо молчать так, значит не понимать, зачем нам дано начало, зачем нам дан язык и понятия. ОНТОЛОГИЧЕСКИ Лири и Компания правы. Молчание – начало, молчание – конец. Мы так и так к нему придем. ДИНАМИЧЕСКИ мануал Лири давал неверную установку. Молчание – то что есть у Амона. СЛОВО – то, что есть у человека. Человека (как следствие, создание Амона), нельзя отделить от Амона (как причины) друг от друга. Но, у чистой ЭНЕРГИИ нет слов и нет мыслей (поскольку мысль – временное отображение слова, у Амона нет ВРЕМЕНИ), есть только МОЩЬ и ЕДИНСТВО.  Выразить эту мощь и единство, в ответ САМОМУ СЕБЕ – такова и только такова наша задача на этой Земле. Ни религия, в какие бы красивые и рачительные одежды она не рядилась. Ни наука, какой бы «умной» она не казалась в отдельно взятый момент времени, и какой бы «глупой» она не оказывалась в следующий момент. Ни деньги и власть, разметаемые как прах, после смерти того «ЛИДЕРА», которой их приобрел. Ничего из этого не является нашей целью. Лишь СЛОВО, выражающее МОЩЬ и ЕДИНСТВО, вознесенные в молитве к Неназванному. Ибо НАЗВАТЬ его нельзя, лишь его временные и многообразные, ускользающие отражения в нашем сознании. Заботливо собрать их по крупинкам, отобразить и воплотить их красоту – вот в чем силам мифов древних. На наше счастье, их единство и мощь оказались непреодолимыми в веках.
Далее опять следует момент искусственно созданной ТУПОСТИ. Уловив раз одно из этих отражений, кто-то, обладающий ВЛАСТЬЮ (а ЛЮБАЯ власть, подчеркиваю – это власть СЛОВА, и НИЧЕГО более), зацикливается на этом ТУПОМ (поскольку он уловил лишь ЧАСТЬ, не уловив ЦЕЛОГО, которое никому не дано понять, ибо оно НЕПОНИМАЕМО по определению), но от того не менее ВЕЛИЧЕСТВЕННОМ фрагменте (ибо оно часть, неотъемлемая часть ЦЕЛОГО) делает из этого фрагментарного знания РЕЛИГИЮ. Ладно бы он сам, как мыслящий субъект, понимая ограниченность понимания, ограничил ПРАКТИЧЕСКОЕ применение знания исходным тезисом «ОГРАНИЧЕНО»! Так ведь нет, находится СТАДО тупиц, не понимающих даже такого фрагмента целого, который поместился в череп обладающего властью слова. И они этот фрагмент КАНОНИЗИРУЮТ и возводят в качестве ЦЕЛОГО! Какая безумная ЕРЕСЬ на того, кто не может сказать и СЛОВА в свое оправдание! Ибо от его ИМЕНИ с момента создания слова творится обычная ПИЩЕВАЯ ЦЕПОЧКА Homo Sapiens, только довенная до АБСУРДА. Животное убивает, когда хочет ЕСТЬ. Законное ЖЕЛАНИЕ, ибо оно дано нам от того, кто ПОЖЕЛАЛ. Человек есть не хочет, но УБИВАЕТ… убивает в СИЛУ СЛОВА! В силу своей ФРАГМЕНТАРНОЙ ТУПОСТИ, возвеличившей Христа поперек Аллаха (и наоборот, и так далее, и тому подобное, перечисляем всех ИДИОТОВ, положивших начало делению биологического вида по ПОНЯТИЯМ…)
Исход древних богов и эра тупости
Тут опять следует отделить зерна от плевел. Религия ДРЕВНИХ и любая монотеистическая (зиждущаяся на принципе преобладания понимаемой стадом ЧАСТИ над непонимаемым ЦЕЛЫМ) религия – это две абсолютно разных вещи. ЕРЕСЬ была вообще неведома древним, как раз до появления христианства (к которому они отнеслись как к смертельной опасности). Они никогда не останавливали ПОИСК, поиск ЦЕЛОГО, понимая ограниченность знания и слов. В силу этого появлялись МИФЫ, для жалких свиней в сутанах выглядящих созданием «скверны», наверняка от БЕСА (безобидный ДОМОВОЙ египтян стал у христиан воплощением вселенского зла…). Пускай, они выглядят для современного научного знания ПРОТИВОРЕЧИЕМ. На деле в них ничего нет, кроме живой ИСТИНЫ СЛОВА, фрагментарно отражающего и ОБОЖЕСТВЛЯЮЩЕГО то, что достойно быть ОБОЖЕСТВЛЕННО, ЧАСТИ ЦЕЛОГО!  Часть не может быть ИСТИНОЙ, и каждый миф сам по себе – ложь и созданный им «Бог» - просто ФРАГМЕНТ. И в то же время, как часть целого, каждый такой фрагмент должен быть запечатлен, обрисован и обожествлен, ибо он – НЕИЗЫМАЯ ЧАСТЬ целого. На одном мифе древние не останавливались… Точнее, когда они остановились, пришел их конец… Конец ТВОРЧЕСКОМУ подходу к ТВОРЦУ… С приходом Христа (хоть он сам и божественен, как часть целого), началась в Европе эра ТУПОСТИ… 
Ох, как невовремя он пришел. Когда тупые массы рабов осознав свою МОЩЬ, стали крушить то, что они не понимали, что не дано им было понять – следы более высокой, более мудрой и знающей КУЛЬТУРЫ. Только в силу этого, в силу того, что не в том месте, не в то время, оказался не восточный мудрец, а этот страдающий назаретянин (подменив собой, будем уж откровенны, ЧАСТЬ целого – страдающего бога древности, Диониса-Осириса) мы, европейцы, потеряли то, что есть у любого индуса – связь с ПРОШЛЫМ. И только в силу этой ИСТОРИЧЕСКОЙ ВИНЫ христианство, как каноническая религия, должно быть стерто с лица Земли.
ЯЗЫЧЕСТВО – это как раз-таки не ересь. Не попытка возвести СЛОВО на ПРЕСТОЛ. Нет, это РЕЛИГИЯ ТВОРЧЕСКОГО СЛОВА, творческого поиска истины. Ибо слово дано нам во СЛАВУ Амона, но оно не подменяет собой его. Подмена, ложь, «КАНОНИЗАЦИЯ», как раз появилась вместе с монотеизмом (исторически она появилась впервые с тем талантливым дурачком, фараоном Эхнатоном, подменившим МНОГООБРАЗИЕ ЦЕЛОГО частью – Атоном…). У египтян эта ЕРЕСЬ не прошла. Зато прошла у народа, у которого и родины-то не было, которого держали в рабстве. Ложь, посеянная тем великим и глупым фараоном, принесла у рабов мощные плоды. Настолько мощные, что они смели напрочь все то, что предки этого фараона тысячелетиями копили, охраняли, осознавали и УВАЖАЛИ.
Тут, нечего сказать, была и историческая вина древних. Но их хотя бы можно понять – рабство (и связанные с ним тупость, невежество, искусственно поддерживаемое варварство) было на тот момент неизбежно. Вдобавок, коли уж быть начистоту, египтяне все изложили в УНИВЕРСАЛЬНОМ языке иероглифов. Даже тупой невежа (каковым был назаретянин) коснувшись жалкой части их знания уже преображался. Непонимание того, что содержащиеся в варварском состоянии рабы лишь испытывают ЗЛОБУ по отношению к ЗНАНИЮ (ибо знание было в то время тем, что отличало господина от раба) – в итоге привело к неизбежному падению той великой культуры, когда к стаду внутренних варваров присоединилась куча варваров внешних.
Эта ядреная смесь Великого переселения народов привела к тому, что в хаосе тех страшных дней (недаром прозванных ТЕМНЫМИ веками), выжил самый УНИВЕРСАЛЬНЫЙ, а оттого и наиболее ТУПОЙ принцип подхода к божеству. Дело в том, что внешние варвары, несмотря на их дремучие (по сравнению с древними) представлениями, были все теми же ЯЗЫЧНИКАМИ. Мало того – СВОБОДНЫМИ (и оттого СВОБОДОМЫСЛЯЩИМИ тогда еще) людьми. Ни одно завоевание в древности не заканчивалось резней, геноцидом и тому подобными «заслугами» монотеистов. Древние просто не могли себе этого позволить – слишком ценной добычей были рабы. Поэтому и РЕЛИГИЯ побежденных не только не уничтожалась, она синкретично объединялась с религией победителей (Серапис – типичный представитель этого синкретизма). Любой мудрый лидер, кто обладал властью в то время, понимал, что только так, уважая чужой творческий поиск целого, можно обрести власть и над чужаками.
К моменту, когда пришли новые внешних варвары, критическая масса варваров внутренних в Римской империи достигла критической. Проблема была даже не в их количестве – в их накопленной ТУПОСТИ.  Большинство из них были давным-давно лишены всякой Родины и мистических корней с нею. Понятный, типа «единый» Христос, по всем «понятиям» - свой, рабский бог, вдруг из страдающего безвинного  (и оттого великого) ищущего истину назаретянина, стал чем-то, от чьего ИМЕНИ можно крушить и убивать. Злоба, копившаяся веками, дала исходному принципу любви и ненасилия этот жуткий, кровавый окрас, который не стереть и веками благих дел и попыток что-то исправить.
Против такой силы злобы на все прежнее, не смогли устоять и новые варвары. Их собственные боги и вообще миропонимание (в отличие от силы) были еще слишком слабы. Убивать же своих СОЮЗНИКОВ (каковым были внутренние варвары), они не могли. Слившись воедино, это толпа, с одной стороны, слишком юных и сильных (пока еще просто не слишком умных), и с другой – слишком озлобленно-тупых, снесла большую часть того великолепия, которое мы с трудом, по крупицам, восстанавливаем. Принцип СВОБОДЫ, свойственный племенам, шедшим с Востока, сыграл с ними дурную шутку. Властители древности, ценящие людские ресурсы, обошлись бы с побежденной культурой так же обоснованно бережно (хотя бы в части СОПОДЧИНЕНИЯ местных богов своим племенным). В итоге, вместо обращения в рабство и дальнейшей ассимиляции старой культуры, произошла ассимиляция не с культурой, а со злобой всех тех, кто тоже желал освободиться.
Тут-то ересь, заложенная Эхнатоном, и лишь усиленная назаретянином, оказалась на благодатной почве. Могли ли какие-то мелкие племенные божки устоять перед силой ненависти, которая прикрывалась именем Иисуса? Нет, разумеется, нет. У новых варваров просто не хватило понимания того, что их также ведут в порочный круг той рабской ненависти к господам и всему их знанию. Собственно, что их обвинять, если первыми перед ересью пали сами древние, сами римляне. Сперва, наверняка, это им показалось чертовски умной мыслью. «У рабов нет Родины, нет никаких культурных связей, только Иисус, которого они чтут, как безумные, и готовы умереть ради него, так чего бы и его не ассимилировать, СОПОДЧИНИТЬ своим богам», - должно быть, именно так рассуждали имперские военно-начальники, в одночасье становившиеся ИМПЕРАТОРАМИ. И немудрено им было, недотепам, понять, что неспроста их  более прозорливые и культурные предки казнили и убивали всех, кто попадался на той ереси (в отличие от тех рабов, кстати, которые были верны своим старым богам), несмотря на то, что убивать собственную рабочую силу, казалось бы, глупо и неразумно. На самом деле, глупцами оказались именно те, кто поставил экономические принципы рабства выше верности религии творческого слова. Иисус в принципе не ассимилируется (как и все «ЕДИНООБРАЗНОЕ»). Его бог претендует на то, чтобы быть единственным фрагментом вечности – такую ересь вытерпеть древние императоры просто не могли. И им ничего не оставалось, как попытаться убить МЫСЛЬ единобожия, невзирая ни на какие экономические принципы рабовладения.
Прагматики-императоры, пришедшие на смену тем, кто понимал, чем чревато для КУЛЬТУРЫ всего Средиземноморья столь жуткая мысль о преобладании части над целым, решили, что это невыгодно – губить рабов только из-за того, что посреди них бродит глупая мыслишка о единобожии. У них, конечно, не было особого выбора – либо уничтожать собственные производительные силы по ПРИНЦИПУ РАЗЛИЧИЯ СЛОВ (что для древних было нелепо – губить надо было воинскую силу, всех остальных – брать в рабство, а их богов подчинять своим, мифы же осмыслять и сопоставлять со своими), либо так же попытаться проделать старый трюк с СОПОДЧИНЕНИЕМ божеств для господства над массами. В итоге, господа сами стали рабами, рабами СЛОВ собственных рабов. Чем больше императоры поддерживали веру во Христа в своих рабах, тем нелепее становилось положении собственных богов, созданных мифами. Жуткий принцип единства (опять же, этот принцип – часть целого, пускай оно и едино, но оно многообразно) просто не допускал никого рядом со своим престолом (нелепица для почитателей Осириса или Диониса). При этом, реальное варварски-тупое положение рабов нисколько не изменилось. И от того, в какие бы христоспасительные одеяния не рядились императоры, эта (уже бессильная) попытка обрести власть над рабами кончилась ничем. Рабы мечтали о свободе. Они ее получили. И именем Христа снесли все то, что напоминало им о рабстве.
Первое время новым варварам, по крайней мере, хватало сил, чтобы держаться подальше от обычаев их новых союзничков. Взять их в рабство по-новой уже было нельзя. Их сделали крепостными. И новые хозяева по-первое время пытались отделить их от себя путем создания каст. Вот только касту священников, у них самих еще толком не созданную, они создали из старых варваров, охваченных уже поголовно той ересью о единобожии. У касты воинов (в которую и вошли новоявленные феодалы) не хватило опыта и мудрости отделить свои верования от верования стада новоявленных крепостных. Итог – вся история современной Европы, как мы ее знаем. С инквизицией, насильственным свержением старых «идолов», уничтожением всего того, что тупому быдлу и не дано было понять. В дальнейшем эта инфекция, эта чумная религия лицемерия и лжи уничтожила языческую культуру еще двух континентов!
Мораль сей басни такова: убивать из-за понятий так же глупо и пагубно, как держать людей в глупости и подчинении. Власть, основанная на насилии и чужой глупости непременно падет – лишь власть, основанная на мудрости и дарящая эту мудрость другим, будет прочной. Ибо свободен не тот, кто имеет «ПРАВА». Свободен тот, кто знает, знает об ограниченности своих знаний в том числе. Принцип ограниченности и принцип свободы тут сходятся (но это уже тема для другого разговора).
P.S. 
Евпатид. Скажи, Сократ, а не значит ли это, что ты предлагаешь вырезать всех христиан поголовно? Неужели это искупит всю их вину?
Сократ. Упаси Зевс. Даже их культуру, построенную на непонимании и ограниченности, надо сохранить, чтобы не уподобляться им. Ведь в ней также заключена истина единого и неназываемого. Вот лишить их жалких жрецов всякой власти надо обязательно. И прекратить их каннибальский культ пожирания бога. 
Евпатид. То, что ты предлагаешь, нелегкая задача, Сократ. Но я пойду за тобой. 
Дополнение по зороастризму
Забыл так же упомянуть про зороастризм, оказавший влияние и на религию иудеев и на ислам. На последний он, по географическим причинам оказал явно большее влияние, хотя исламисты и уничтожили его.
Вместе с тем, зороастризм оставался (и остается) древней религией (равно как и ветхозаветный иудаизм, кстати). То есть до такого «славного» деяния, как преследование инакомыслящих и прекращения культа других богов Заратустра не додумался (тут первенство однозначно принадлежит Эхнатону). «Позднее вновь стали   широко почитаться многие древние божества, вовсе не упоминаемые в   Гатах (хотя, возможно, и не отвергавшиеся прямо пророком), - Митра,   Анахита и др. Абстрактные "сущности" Ахурамазды, Амарта Спанты, со   временем персонифицировались, и в Авесте появились и составленные в их   честь гимны. Так образовался в сущности новый пантеон во главе с   Ахура-Маздой, а древний политеизм и старая обрядность частично   восстановили свои позиции. Гимны дозороастрийским божествам и   изложение или отрывки древних мифов и сказаний о героях вошли в Авесту   отредактированными в зороастрийском духе или лишь снабженными   фиктивными ссылками на авторитет пророка». 
Дуализм зороастрийцев был дуализмом древних, то есть добром там почиталось то, что монотеисты провозгласили злом (недаром Ницше выбрал своим глашатаем именно Заратустру). «Основными орудиями человека в борьбе со злом в зороастризме уже со   времени Гат считались "добрая мысль" (манах), "доброе слово" (вачах),   "доброе деяние" (шйаотна). В практической деятельности особое   значение придается умножению благого материального бытия, созданного   добрым началом для человека, - в Гатах главным образом разведению   скота и произрастанию трав на лугах, в Младшей Авесте преимущественно   земледелию - возделыванию "хлеба, травы, плодоносящих растений" и   ирригационным работам - "обводнению безводного места", "осушению места   с избытком воды" и т.п. (у современных же парсов соответственно   поощряются различные виды деятельности, включая промышленную,   финансовую и проч., - ведущие к увеличению собственности и изобилия).   Большое значение всегда придавалось и продолжению рода, ибо   многочисленное потомство считалось умножающим воинство доброго начала.   Зороастризм всегда был чужд аскетизму (и позже постоянно выступал   против него в полемике с христианством, буддизмом, манихейством и   проч.). По одному из текстов Младшей Авесты, "ни один из тех, кто не   ест, не способен ни к усердному занятию земледелием, ни к усердному   занятию произведением сыновей. Ведь посредством еды живет весь   телесный мир, от воздержания он теряет жизнь".» Насчет выращивания растений – это очень верно подмечено. Впервые прорастив семена ипомеи до стадии растения я был решительно потрясен этим чудом творения, когда из практически мертвого семени взрастает жизнь…
В связи с таким характером религии она остается несомненно глубже и мудрее монотеистических недоделок. Вместе с тем ее дуализм и разделение на добро и зло дали почву для позднейшего разделения в христианстве и исламе. Аналогична ситуация и при сравнении иудаизма и христианства. Еще Розанов отметил ту пропасть, которая разделяет Ветхий Завет и Новый. 
Что посеешь, то и пожнешь. В случае с этими двумя религиями лучше и не скажешь. Для тех монотеистических монстров, которые выросли на их (иудаизма и зороастризма) почве, собственные родители были предметом для гонения и уничтожения. Зороастрийцы были изгнаны и обосновались в Индии. Иудаисты на протяжении всей истории Европы подвергались насилию. Таково воздание.
 
Just another freak in a freak kingdom.

Быстрый ответ

Код подтверждения
Введите код в точности так, как вы его видите. Регистр символов не имеет значения.
Изменение регистра текста: 
   

Вернуться в «Избранное»