Праздник постоянно находит тебя. Несёт тебя психоделическими волнами через диссоцативные обломки практик. Останки знаний поростают марихуановым мхом забвения.
Ты трезвый, спишь, тебя посещают странные сны и ты трипуешь в них. Ты просыпаешься и трипуешь дальше.
Ты не боишься, ты не удивлен.
Почему? ИДИНАХУЙ – вот почему!
Я долго ворочался, пытаясь заснуть опять. Сон не приходил, будильник прозвонил в два и вырвал меня из чудесного сексуального сновидения. Я умылся, сбросил остатки пелены сна. Я умывался, чистил зубы, кушал и всё время меня грела мысль о том, что перед выходом я накурюсь.Дунув ядовитого канаба, я одел свои кислотные шкары Asics и вышел на улицу. Кроссовки сильно проветривались, но в них было удобно и они прикольно выглядели. Потоптавшись немного, я вернулся и надел тёплые ботинки.
Когда я приехал в Эльпасо, там было холодно и зябко. Вместо дороги было каменистое болото. Первым знакомым аборигеном оказался Курмелито. Он встретил меня с маской Boba Fett и повёл в гараж. Я надел маску и плюхнулся в лужу. Курмелито сказал мне что я неудачник. В гараже сидело несколько незнакомых личностей – я долго со всеми здоровался.
Через полчаса мы подтянули всех. Мы украшали гараж рисунками. В свете неоновых ламп светились грибы, листики mj, инопланетяне, разны надписи и другие рисунки. Ребята подключили лазерную пушку и завели музыку. Все уже уделались. Мы начали кутить. Мы постоянно курили смесь из всего что было у нас – бохи, рассыпуха, легал из огромного самодельного бонга, под названием Дровосек. Девченки рисовали на наших руках узоры и кости скелета кислотным маркером. Музыка раскачала вечеринку. И я осознал что чувствую себя частью целого психоделического роя из двадцати человек. Мне даже не нужно было говорить, все слышали мои мысли и видели меня насквозь – все мои мысли и эмоции были мог слышать и чувствовать любой из роя. Лазерная пушка раскладывала тело на атомы, а музыка превращало сознание в космическую ракету. В какой-то момент начался бэд, потому что я менял музыку и мне казалось люди были возмущены этим. Я слышал их возмущенные мысли в свой адрес, все начали гнать. Сначала гнали с меня. Я вышел на улицу и закрыл крышку гаража. Я закурил сигарету. Я облокотился на ворорта гаража. Они вибрировали. За спиной я чувствовал огромную энергию и рой мыслей, от которого я отделился. Музыка звучала приглушенно. Я подумал о том что буду стоять здесь. Именно на этом месте. Делайте со мной что хотите: режьте, убивайте – мне похуй. Я ясно ощутил как символ смерти начал управлять всеми видениями, голое без листьев дерево начало поглощать всё своими изгибающимися веткам. Они распространяли тьму в землю - и там я видел огромный черный корень, его чернота поглощала всё и впивалась в землю, поедая бытиё. На фоне затянутого тучами неба извивались голые ветви – тысячи черных щупалец тянулись в небо, пытаясь затянуть его в тёмную, мрачную паутину безысходности. Гул мыслей в гараже прекратился и замер. Музыка перестала играть. Мысли начали говорить – да ладно Супик, мы же тебя все любим. Давай к нам! Эти добрые заботливые мысли друзей согрели меня. Мрачное дерево поросло улыбающимися мультяшными рожицами. Всё начало светлеть. Дерево тянуло ко мне свои яркие ветви, желая обнять. Я затащился с трипа. Швырнув сигарету, я нырнул обратно в гараж. Пушка рвала тело, музыка комкала сознание, по танцполу носилась Наташа. К тому моменту она уже разбросала все вещи, страстно обнимала всех и в экстазе кричала «Я счастлива!», «Почему? ИДИ НАХУЙ – ВОТ ПОЧЕМУ!», и «Дайте мне сигарету я стану дракончиком», хох. Пёрло её жостко, неоновый свет делал её лицо демоническим. Временами она пугалась и её утешали как ребёнка. Как невинное упоротое дитя, хах.
Я сидел рядом с Ламой. Мы только что набрали колпак в трубочку и закурили его. Очередь дошла до меня и я посмотрел на Ламу. Он задержал дым и его лицо выглядело одновременно сосредоточенным, напряженным и приятно удивлённым. Где-то рядом я услыщал возгласы Наташи-Иди-На-Хуй.
Дальше вечеринка постепенно превратилась ад. Началось всё с Вадика. Я увидел его, только когда он упал рядом со мной. Я сидел на корточках, обращенный к Ламе и держал трубочку. Я посмотрел на Вадика – его глаза были закатаны, в уголке рта сочилась кровь, при падении он издал сочный звук шмяк - как будто кто-то уронил авоську с яйцами – кровь начала поступать с разных мест. Потом мне рассказали, что после того как его предупредили что это очень жесткий стаф (который бы с одного мокрого убил пятерых трезвых обладателей черных поясов по хапкидо) , Вадик сказал «Я и не такое курил!» вытянул один водник жесткого микса и не успев выпрямиться, он поник, сделал несколько неуверенных шагов и его тело безвольно рухнуло на бетонный пол гаража. Машинально я подтянул трубочку ко рту. Лама рассмеялся – посмотрите, ему похуй – он дальше будет курить. Я посмотрел на Ламу и отдал ему трубочку. Вадика подхватило несколько человек, они подняли его. Он начал двигаться и его тело замерло в неестественной и страшной судороге, казалось кровь застыла у него в жилах, затвердела – его поза была болезненно напряженной, глаза выражали мольбу и страх. Кто-то начал лупить беднягу по лицу, пытаясь привести в чувство. Подбежал Свэг и начала тащить его на воздух, в противоположную от улицы сторону – в сад\огород хозяина гаража. Бумага (хозяин гаража) закричал: «Не туда!!! БЛЯТЬ НЕ ТУДА!» Ребята потащили тело Вадика наружу и кинули в лужу рядом со входом.
Пока его откачивали, он то приходил в себя, то терял сознание, то предпринимал вялые попытки двигаться – то корчился в напряжении, а в один из таких моментов едва не откусил палец человеку, который пытался сделать так, чтобы язык Вадика не западал. Свэг кричал – «Дыши сука, дыши! Не смей умирать!». Он вылил воду передознику в лицо из пятилитровой банки. Вадик на момент пришел в себя, встал и начала отплевываться, но помотав головой – опять обмяк и стал походить на безвольный окровавленный труп с закатившимися глазами. В такие моменты в залитом чёрной кровью гараже повисала тишина, все шептали друг другу: «Он мёртв!» или «Он мёртв???!».
Буги пощупал его пульс. «А хули вы паритесь, он умер, закапывайте его». Бумага увидел как Буги держит в руке окровавленную нижнюю челюсть Вадика. Он тоже курил эту же дрянь что и Вадик из мокрого. Как и некоторые другие – они увидели что случилось с Вадиком и всё равно хотели покурить. Бумага схватил ломик и размахивая им истошно завопил своим рваным басом: «Нахуй, все пошли нахуй!», люди были напуганы и в недоумении. Я посмотрел в гараж и увидел беснующегося Бумагу, я не видел ничего вокруг – он стал эпицентром моего ада. Испуганное лицо, широко открытый рот от которого шлейфом отходили вибрации крика: «МАМА! МАМА МЕНЯ УБИВАЮТ!» Бумага создал панику. Он махал монтировкой и бил подходивших слишком близко людей. Я испугался. Как в той песне – от страха я превратился в говно на ботинках. Я закричал «Ксюша! Ксюша, ты где?»– она подбежала ко мне, «Бежим!» крикнул я и мы рванули проч. С нами побежало ещё несколько человек.
Позже мы вызвали такси и в четвером уехали ко мне домой. До двенадцати дня меня пробирал адреналин. Даже когда в двенадцать мы узнали, что обошлось без смертей и скорой, но прищлось башлять мусорам, которых вызвали соседи, я всё равно нервничал. Когда я практически полностью отрезвел я смог заснуть
Мне снились странные и страшные сны. Я постянно просыпался в ахуе и ужасе, испытывая сильное облегчение, осозновая что видел сон. Иногда я не верил что проснулся и мучал выключатель, потом вставал с постели – причиной этого были жесткие кислотные визуалы. Днём, после странной ночи переплитающихся с реальностью снов я напился пива. На следующий день приехала Ксения. Мы расслабились. Я узнал что мои перчатки и шапка канули в бездну, как и много других вещей других людей. Тусовщики перетирали между собой кто не прав, и кто кому сколько должен. Вечером зашел Лама, попросил помочь нащемить типов, которые хотели отжать у него денег. Поздно ночью я заснул.
Днём меня разбудил Лама. Мне снился сон. Я ронял ключи в море. Я смотрел как они тонут. Я нырнул за ними и поняв, что я облажался, перемотал сон назад. Я очутился с девушкой моего друга. В её квартире. Я знал что мой друг Макс сейчас в Барселоне. Девушка вела себя развратно. Тут раздался звонок, я открыл дверь и зашел грустный Макс с цветами. Он сел рядом с низким шкафчиком у стены, на который он положил цветы, затем в комнату вошла его девущка – на ней был легкий полуоткрытый влажный халат, который едва прикрывал пышные манящие формы. Она швырнула Максу лист бумаги и сказала – «Подписывай!» и Макс с грустным лицом начал ставить подписи на какой-то форме. Мне стало его жалко, я схватил его девушку за внутреннюю часть бедра, которое было обильно смазано маслом. Я повел руку вверх, к её вагине. Схватив одной рукой Макса за руку, а другой его девушку за истекающую смазкой вагину я потащил их в спальню. Потом я проснулся. Я лежал ещё полчаса, наслаждаясь своими фантазиями.
Я набрал ванну. Пришел Лама с Наташей-Иди-На-Хуй. Мы раскатали пару дорог экстази. Было хорошо. Было очень хорошо. Хотелось обниматься и мы обнимались, слушали музыку и общались. Сигареты вызывали эйфорию.
Вечером были плюхи.
Меня начало визуалить.
Движ в гараже теперь казался чем-то ярким. Все были живы, но в любом случае он был бы самой лучшей тусовкой на которой я был. Нужно вернуть лазерную пушку. Или забрать её себе. Или выкупить её. И устроить ещё такой движ. С нормальными людьми, а не ебаными малолетними передозниками.
Всем плюр.
«Вы все гениальны! Гениальны, спасибо Вам!» (с) Наташа.
