Удивительные приключения на психоделических островах…
Текст, который предлагается вашему вниманию, содержит описание опыта употребления веществ, относящихся к категории наркотических. Эта работа написана в основном для врачей-наркологов и людей, интересующихся психологическими аспектами действия галлюциногенов. Я надеюсь, что таким образом смогу внести свой вклад в развитие науки и медицины. Но я ответственно заявляю – употребление этих веществ чрезвычайно опасно для здоровья! Принимая психоделики, вы рискуете заработать психотические состояния, депресии, получить психологическую зависимость, не говоря о других подарочках типа «лезий Олни» и прочих неприятных последствий! Путь Карлоса Кастанеды, Олдоса Хаксли, Теренса Маккенны и Кена Кизи – это дистанция, с которой сходят 9 человек из 10. Подумайте и здраво оцените свои силы, прежде чем пробовать псилоцибиновые грибы, DXM, LSD и прочие галлюциногены. Если вы не принадлежите к 10 процентам счастливчиков, то лечиться вы будете долго и не факт, что вылечитесь…
С чего все началось
1994 год был для меня не самым легким. Ссоры с женой, вынужденные разлуки, попытки заработать деньги, не самые удачные музыкальные эксперименты. Я прекрасно понимал, что все это – не повод впадать в уныние, но сил иногда не хватало. И самое главное – я никак не мог найти опору для многих ощущений, возникавших в темных глубинах души. Странные сны. Ощущение, что я заблудился в трех соснах и никак не могу найти выхода. Нервные тики, которые возникали в моменты сильных переживаний. Неадекватная реакция на действительность. Я понимал, что веду себя не так как хочу, но меня начинало «нести» и для того, чтобы остановиться приходилось прикладывать очень большие усилия. И самое печальное – я начал понимать, что юность с ее задором и сладкими грезами закончилась. Началась тоскливая и серая взрослая жизнь. Я не мог выдавить из себя ни одного текста песни, и начал думать, что это конец творчеству – внутри была полная пустота. Я пытался найти опору в жене, но у нее своих проблем было по горло, так что контакта не получалось – все попытки поговорить о том, что меня волнует, не вызывали у нее отклика. При этом я понимал, что причиной такого ее поведения являются бытовые неурядицы, отсутствие денег, сложности с учебой и т.д. Раньше-то все было нормально… Так что в один прекрасный момент я вообще решил ее больше «не грузить», чтобы ликвидировать почву для конфликтов. Но конфликтов от этого меньше не стало…
И вот, однажды я зашел в Дом Книги на Новом Арбате и принялся бродить по его лабиринтам. Я всегда так делал, когда у меня появлялось свободное время. Даже, если денег не было, все равно, полистать книги, почитать случайные страницы случайных авторов – это было здорово. А потом я всегда шел в кафе «Ивушка», которое располагалось по соседству, и пил там кофе в обществе глухонемых барыг, которые отчаянно ругались жестами в полной тишине. Они мне не мешали.
Так вот, в тот день, зайдя в раздел «Психология», я узрел книгу в мягком переплете с изображением раскуроченной головы под названием «За пределами мозга». Автором книги был чех Станислав Гроф, эмигрировавший в США. Из аннотации я понял, что в книге излагаются результаты 30-летних исследований ЛСД, псилоцибина, мескалина и других психоделиков. Так как Джим Моррисон был частым гостем в моем магнитофоне, я был наслышан о «дверях восприятия», которые открываются с помощью волшебной ЛСД. В общем, книгу я купил, и отправился в «Ивушку» выпить чашечку кофе, покурить сигаретку и приятно провести время за открытием новых горизонтов. В общем, в результате в «Ивушке» я просидел часа четыре – книга была настолько интересной, что остановиться я не мог. Дело было не в голографической теории существования сознания, не в обсуждении ограниченности современной научной парадигмы, и даже не в описаниях сеансов с ЛСД. Дело было в другом – я понял, что держу в руках ключи от иной реальности, куда меня с детства тянула неудержимая жажда целостности, жажда знания кто я такой есть на самом деле. Ни в одной другой книге я не находил объяснений своим чувствам, своим мистическим прозрениям. Теории «востокообразных» гуру вызывали у меня уныние необходимостью тридцать лет повторять слово «Ом» или медитировать на «энергетические шнуры», дабы получить доступ в «астрал». Христианство давало отличную систему нравственных ценностей, но ничего не объясняло. А естественнонаучные дисциплины вызывали у меня стойкое неприятие своим глухим материализмом, который противоречил моим чувствам, снам и видениям. Короче, я хотел не просто верить в Бога, а увидеть его, хотел наяву побывать в тех мирах, куда заводили меня мои сны, оставляя каждое утро чувство горечи и неудовлетворенности этой жизнью.
В общем, я начал потихоньку зондировать своих друзей и знакомых на тему «где раздобыть ЛСД». Наконец, мне рассказали, что «марка» ЛСД стоит 20 долларов, но кроме нее есть интересное вещество, которое позволяет получить необычный опыт, и стоит сущие копейки. Вещество называлось кетамин. Разумеется, я первым делом полез в книгу Грофа и обнаружил там информацию, что кетамин – это мощный психоделик, который дает возможность пережить состояния близкие к состоянию клинической смерти. Физиологического привыкания это вещество не вызывает даже при длительном употреблении. Разумеется, я не мог пройти мимо возможности получить столь уникальный опыт, тем более, что опасности «подсадки» не было никакой.
Часть I. Кетаминовые миры
Первые опытыСправка. Кетамин (синоним - Калипсол). Белый кристаллический порошок, легко растворимый в воде. Является анальгезирующим средством, оказывающим при внутривенном и внутримышечном введении общее анестезирующее действие. Особенностью его действия является быстрый и непродолжительный эффект: при внутримышечном введении эффект наступает через 6-8 мин., и длится 30-40 мин. Кетамин применяется для вводного и основного наркоза. Поддерживать наркоз можно повторным введением препарата. Кетамин показан при кратковременных хирургических операциях, не требующих мышечной релаксации… (М.Д.Машковский. Лекарственные средства). Добавление. Раньше кетамин довольно широко применялся в больницах, однако когда обнаружился его сильный галлюциногенный эффект, применение резко сократилось – пациенты жаловались на кошмарные видения, и очень неприятные ощущения. Но в ситуациях, когда требуется фактически мгновенный общий наркоз (например, неотложная операция в полевых условиях), кетамин применяется и сегодня, по крайней мере, в нашей стране. А во всем мире его широко применяют в ветеринарных клиниках...
Жена отправилась в свой родной город сдавать сессию, а я остался дома на хозяйстве. В то время я занимался мелкими финансовыми аферами и имел с этого дела более-менее стабильный доход. Также к тому времени я завел себе «портастудию» (маленький аппарат для записи музыки в домашних условиях), ритм-машину, пару гитар и пытался записывать песни, но, как говорилось выше, никакого желания заниматься музыкой уже почти не осталось – я бренькал по инерции для того, чтобы спастись от меланхолии и бесконечных трений с женой.
В назначенный день ко мне пришли мои друзья со шприцами и купленным «фуриком» кетамина. Мы разложили диван, поставили рядом акустические системы (со времен Джона Лилли музыка является необходимым элементом психоделических «трипов»). Было немного жутковато – не каждый день тебе предоставляется возможность глянуть в глаза собственной смерти. Да и страшное слово «наркоман» витало где-то на задворках сознания. Но я предпочитал о нем не думать. Пусть даже и наркоман, но узнать что там «с той стороны» было очень заманчиво. К тому же кетамин не вызывает привыкания, так что «ман» - это было слишком громко сказано.
Более опытный человек проинструктировал меня так: «Ничего не бойся, просто слушай музыку – она тебя поведет». В магнитофон вставили кассету с записью группы Weather Report, мне в бедро вогнали 2 куба кетамина и потушили свет.
С первых же тактов музыки я услышал и нарастающее «жужжание». Реальность начала плыть. А потом я вдруг перестал существовать. Объяснить это сложно. Но меня точно не было какое-то время, по крайней мере, я себя не ощущал и не осознавал. Затем я услышал голос: «Кто я? Где я?». Вокруг было синее мерцающее пространство. Я плыл в нем, будто в океане. Тела не было, но я четко осознавал себя как личность, как разумное существо. Реальность вокруг воспринималась в полном объеме. Не было ни «право», ни «лево», ни прочих привычных сторон света. Я одинаково хорошо «видел» все во все стороны сразу. Это было очень странное ощущение, но я хорошо помню синеватый блеск со всех сторон и странные изгибы этой реальности. Затем я «поплыл». А может «поплыло» окружающее пространство. Стало светлее – появились желтоватые и красноватые всполохи. Вокруг никого не было – я был совершенно один, но, как это ни странно, я не чувствовал одиночества и никаких отрицательных ощущений. Это была радость от полного самосознания, радость встречи с самим собой. Мне ничего не мешало быть самим собой, не было никаких ограничений. Я понял, что могу все, что угодно. Но больше всего мне хотелось БЫТЬ самим собой.
А затем я почувствовал, что не один. Я никого не «видел», просто чувствовал, что рядом появились два существа. Мне было очень хорошо рядом с ними – я чувствовал, что они намного могущественнее меня и мудрее. Это было ощущение маленького мальчика рядом со взрослыми людьми. Но «взрослые» были очень добры. А вот здесь произошла одна вещь, над которой я до сих пор ломаю себе голову. Мне сказали, кто я есть на самом деле – я получил-таки ответ на свой вопрос. Я точно помню, что «возвращался» радостный от сознания, что я, наконец, ЗНАЮ. Но, увы, это знание испарилось бесследно, как только я оказался в нашем мире. Это был самый страшный «облом», который случался со мной. Получить «ключи» от рая и тут же их потерять... Но теперь я понимаю, что мое «земное» сознание просто не смогло вместить полученную информацию. Наше «земное» «я» - лишь бледное отражение истинного «Я», с которым мне было суждено познакомиться в самом своем первом психоделическом путешествии. Именно об этом «Я» говорится в Тибетской книге мертвых Бардо Тогол:
Скоро выдохнешь ты последним дыханьем, и оно прекратится. Тут увидишь ты предвечный Чистый Свет. Невероятный перед тобой распахнется Простор, безбрежный, подобный Океану без волн, под безоблачным небом. Как пушинка будешь плыть ты, свободно, один. Не отвлекайся, не ликуй! Не бойся! Это миг твоей смерти! Используй смерть, ибо это великая возможность. Сохраняй ясность мыслей, не замутняя их даже состраданием. Пусть любовь твоя станет бесстрастной.
После того, как выдох полностью прекратится, хорошо, если кто-нибудь прямо в ухо отчетливо прочитает такие слова: "Ты сейчас в Предвечном Свете, пробуй остаться в этом состоянии, какое испытываешь".
Если ты видишь Блеск - это Блеск Предвечного Света Просветленной Яви. Пойми это. Твое теперешнее Сознание, не заполненное впечатлениями, звуками, картинками, запахами, воспринимает Само Себя, что и есть настоящая Реальность.
Твой собственный ум, больше небытийный, зияющий вечностью, это не пустота или беспамятство. Предоставленный только Себе, он сверкает, вспыхивает, горит - это и есть твое настоящее очищенное Сознание.
Твое сознание и сверкающий ум - нераздельны, это одно и то же. Их союз и есть Дхарма-Кайя, состояние Совершенного Озарения Предвечным Светом.
Ты сознаешь сейчас сверкание собственного очищенного, небытийного Ума.
Фактически я в своем первом трипе увидел то, что написано выше. Согласно Бардо Тодол это чувствует и видит каждый из нас во время своей смерти. Так как у буддийских монахов не было кетамина, я верю в то, что я испытаю это снова, когда буду умирать…
«Возвращение» удовольствия не доставило. Мне было настолько хорошо «там», что возврат назад я воспринял как издевательство над своей природой. Но с другой стороны было четкое понимание, что мое время еще не пришло. Поэтому я смирился с потерей рая и мрачно наблюдал, как сознание снова обрастает материей и как гаснет свет моего истинного «небытийного Ума» и как я теряю информацию. Через некоторое время я снова стал слышать музыку и обрел способность двигаться. Руки и ноги слушались с трудом, мышцы лица задеревенели. Короче, в кетаминовых трипах возвращение – самый гнусный момент. Хуже состояние придумать сложно… Через некоторое время я потихоньку поковылял на кухню, чтобы покурить. Говорить ничего не хотелось – я четко понимал, что только что умирал на полном серьезе, но ничего страшного «по ту сторону» не обнаружилось. Я пытался собраться с мыслями и вспомнить, кто же я такой на самом деле, но мысли разъезжались в разные стороны…
Последующие дни у меня было совершенно фантастическое состояние. Я ничего не делал. Я просто БЫЛ. Разумеется, я ел, занимался какими-то повседневными делами. Но ощущение полноты бытия было все время со мной. Я понял, что совершенно не боюсь смерти, и если мне на голову хряпнется кирпич, или я попаду под машину, или заболею раком, то я приму смерть с радостью, как момент встречи со своим истинным «Я», со своим «небытийным Умом». Это придавало жизни какой-то торжественный оттенок. В эти дни я обнаружил, что мне снова нравится играть на гитаре. Пока слов не было. Я просто перебирал струны, и их вибрация наполняла меня радостью. Мне никого не хотелось видеть, а тем более – разговаривать. Зато музыка наполнилась новым смыслом. Я стал ее воспринимать как-то иначе.
Но постепенно этот мир снова вобрал меня. Я почувствовал, что теряю волшебный настрой, что снова начинаю раздражаться по пустякам, и что в груди поселилась острая тоска по «потерянному раю». Да еще занятия глупыми документами для зарабатывания не менее глупых денег... Я хотел лишь одного – играть свою музыку. Пусть она была несовершенна, но, только беря гитару, я успокаивался и переставал дергаться. Разговоры с женой по телефону вызывали странное чувство. Я вдруг понял, что отделен от нее стеной. Рассказать об этом опыте я не мог – жена выросла в семье спортсменов, так что слово «наркоман» было самым страшным словом на свете (ее даже жутко напряг фильм Оливера Стоуна «Дорз», от которого я пришел в полный восторг). Курение невинных сигарет вызывало у моих родственников желание закопать меня под землю и бесконечные промывания мозгов моей жене, что «вот, типа, твой муж неправильно живет». Какой тут шприц! Плюс общая напряженная атмосфера у нас дома из-за постоянных разногласий – разница в воспитании и все такое прочее… Но, тем не менее, мне очень хотелось ей обо всем рассказать – в результате я совсем извелся от такой нестыковки. Мне, правда, стало совсем хреново. Хотелось просто умереть и вернуться к тем самым светлым существам, которые снова скажут мне кто я такой…
Где-то через неделю ко мне заскочили мои психоделические друзья. Подбить их на еще один трип было делом двух минут. А смотаться на Лубянку, и купить у бабулек кетамина было делом еще четырех часов. Короче, все повторялось, и даже Weather Report оставили, только другой альбом воткнули…
На этот раз переход «в иной мир» был плавный. Я отчетливо слышал музыку, и она действительно меня «вела». Комната потихоньку растворилась, и я снова оказался в знакомом сине-серебристом пространстве. Но, к моему величайшему изумлению, я был не один. Рядом я отчетливо ощущал присутствие двух своих друзей, которые тоже сделали себе инъекции кетамина. Мало того, как только мне пришел в голову вопрос, моментально было получен ответ. Учитывая, что кетамин намертво отрубает тело, и язык шевелиться не может, это было из области чистейшей мистики. Тут я «увидел», что один мой приятель как бы начинает «проваливаться». Вокруг него заклубилось что-то очень неприятное и буро-зеленого цвета, что начало его «засасывать» внутрь себя. Я услышал вопль о помощи. Но нас с другим моим приятелем несло «вверх» (если так можно выразиться). Точнее – расстояние между «болотом» и нами стремительно увеличивалось. И тут мы перекинулись мыслью «спасем?» и оба одновременно «спикировали» в «болото», с двух сторон окружили нашего незадачливого партнера и потянули его наверх.
Что было дальше – не помню. Очнулся я на кровати. На полу в истерике бился наш «болотный друг». Рядом с ним лежал мой компаньон по операции «Чип и Дейл спешат на помощь» и обнимал бедного неудавшегося «психонавта». Я еле встал с кровати и присоединился к этой идиллии. Так мы втроем и валялись еще час… Истерика «болотного друга» переросла в исповедь, исповедь снова стала истерикой, а мы просто лежали, обнимали человека и слушали… Больше наш «болотный друг» к психоделикам никогда не притрагивался. Но я его частенько встречаю «в дугу» пьяного, так что он вообще никого не узнает… А иногда я его вижу около магазина, сшибающего деньги… А талантливый художник-карикатурист, между прочим был…
Встреча с Богом
Моя жизнь перевернулась. Появление под носом нового многомерного пространства, которое насквозь пронизывает этот мир, не могло не сказаться на мировоззрении. До момента знакомства с психоделиками я был умеренно верующим человеком, для которого Библия, восточные трактаты, книги мистиков и т.д. были «вечными культурными ценностями». Интересными, местами захватывающими, но все-таки абстрактными. Меня никогда не интересовали ритуалы и во всех «культурных ценностях» искал суть. Но суть ускользала. А тут неожиданно для себя я попал в иные миры, о которых большинство мистиков может лишь мечтать. То есть узрел «суть» непосредственно и даже потрогал ее руками. К счастью, меня занесло туда уже в более-менее разумном возрасте (23 года), поэтому я отнесся к кетаминовым трипам куда более серьезно, чем большинство молодых ребят, ширяющихся для того, чтобы разные «мультики» посмотреть. Да и книги Станислава Грофа и Джона Лилли стали отличными «тормозами» и настроили на серьезный лад. Для меня эти путешествия стали настоящим мистическим откровением, которое крайне благоприятно отразилось на всей моей жизни. Это не означает, разумеется, что я бы порекомендовал использовать кетамин или другие психоактивные вещества для познания «того света». Мне просто повезло. Другим (которых большинство) повезло куда меньше. И, кстати, перестал я экспериментировать с кетамином после парочки бэд-трипов, от которых даже одна мысль о шприце вызывала у меня приступ паники. О них я расскажу позже. Не случайно представители всех религий и ученые остерегают молодых умников от засовывания носа туда, куда не следует – есть пути, вероятность возвращения с которых стремительно приближается к нулю. Я просто вовремя это понял и остановился…
Итак, наша психоделическая тусовка пустилась во все тяжкие. Моя жена частенько уезжала в свой родной город. Как только она выходила за порог, в моей квартире собирались подозрительные личности с длинными волосами и гитарами за плечами, которые, как и я, были увлечены музыкой и путешествиями в иные миры. Жена их терпеть не могла, и я предупредил ребят, чтобы они поменьше показывались ей на глаза (о, этот вечный конфликт жены и друзей…). Но как только я оставался один, ко мне тут же заявлялись толпы веселых и отвязных музыкантов. Кетамин не был главным связующим звеном в этих сборищах. Гораздо больше времени мы проводили за философствованиями, распитием на кухне кофе, и музицированием. Мало того, были некоторые персонажи, которые к кетамину вообще не притрагивались, и все остальные свято уважали их выбор. А я, кстати, не курил травку, и никто меня даже и не пытался «втянуть» в это дело, вопреки расхожему мнению о «наркоманских сборищах».
Кстати с «травкой», точнее – с гашишем, у меня произошла трагикомическая история, из-за которой я и держался подальше от «башнесносительного» дыма. Однажды, мы с приятелем «пыхнули» на пару. Но то ли гашиш был слишком крепкий, то ли организм у меня был ослаблен, но я мгновенно «сел на измену» и узрел у себя за левым плечом свою собственную смерть в виде той самой классической костлявой бабушки с косой в руках. Мне стало плохо – я стал задыхаться, у меня стало судорогой сводить руки. В общем, я впал в панику и стал умолять своего приятеля вызвать скорую и вообще спасти меня от этой страшной напасти. К счастью, у того мозги не отрубились окончательно, и он просто посадил меня около открытого окна, чтобы я подышал свежим воздухом. Через некоторое время мне стало легче, и смерть, подмигнув мне на прощание, умотала по своим делам. Но к травке, «химке» и гашишу с тех пор я отношусь с очень большим недоверием, несмотря на то, что в нашей стране их курит, чуть ли не каждый второй человек (ну, среди моих ровесников в крупных городах – точно)…
Итак, в один прекрасный вечер ко мне завалила толпа моих психоделических друзей с парой фуриков кетамина и записями незадолго до этого открытой группы Gentle Giant. Группа эта играла психоделический арт-рок, который в обычном состоянии слушать совершенно невозможно. Но зато «там» эта музыка пришлась очень кстати. Вообще, я снимаю шляпу перед американскими и британскими ребятами, которые шли впереди нас в безумные 60-е и 70-е. У них не было ни книг Грофа, Маккенны, Лилли и Кастанеды, ни наработанных техник психоделических путешествий, ни музыки, которая работает ключами. Поэтому у них потерь было куда больше, чем у нас…
В тот вечер нас было пятеро. Один паренек остался на страховке, а четверо практически одновременно сделали себе инъекции. Все были проверенными бойцами, так что неприятностей никаких в виде метафизических «болот» не ожидалось. Мы дружно улеглись и взялись за руки. К этому моменту мы уже экспериментально обнаружили один из самых потрясающих эффектов кетамина – если между участниками трипа есть телесный контакт (пусть даже легкое прикосновение ладоней), то все видят одинаковые вещи, и мало того, могут «там» общаться между собой. Как это дело работает, я не знаю. Может, правы мистики, которые говорят о «замыкании энергетических контуров», может, правы ученые, которые будут искать ответ в химических и электрических свойствах кожи. Лично для меня это не очень важно. Гораздо важнее субъективные переживания во время трипа.
На этот раз мы не зависли в одном пространстве. Миры сменялись один за другим, и я время от времени сталкивался с кем-нибудь из своих друзей. Было что-то лихое во всем этом действе: четверо отвязных музыкантов вырвались на свободу. Меня переполняла радость от этого захватывающего полета – не каждый день вы можете спикировать в бездну, не рискуя разбить себе голову. Было удивительно легко. Я уже научился к тому времени лететь туда, куда мне надо, а не туда, куда несет. Достаточно было только подумать о чем-то и пространство моментально начинало меняться (или менялась траектория полета – что там менялось на самом деле сказать сложно).
В один прекрасный момент (момент действительно был прекрасный – это не преувеличение) я узрел одного из своих друзей, который чуть ли не со «свистом и криками» (ощущение было именно такое) несся перпендикулярно моему пути. Я уже говорил выше, что «по ту сторону» теряют смысл наши понятия о пространстве, поэтому слова «увидел», «перпендикулярно» и т.д, я использую за неимением лучших. И вдруг я понял, что могу изменить траекторию его движения. Я не знаю, как это случилось – просто пришло понимание этого и все. Я притянул своего друга к себе, и, несмотря на яростные протесты, полетел совсем в другую сторону. Зачем я это сделал – не знаю. Сделал, повинуясь какому-то сильному зову, чувству, что я все делаю правильно и так надо.
И в этот момент нам открылось Сияние
. Знаете, это был самый потрясающий момент моей жизни. Ничего подобного со мной никогда не случалось, и, я думаю, никогда в этой жизни больше не случится. Это был живой разумный огонь, сотканный из ослепительного белого света. Это было блаженство, тысячекратно усиленный оргазм, квинтэссенция любви, огненная мудрость. Но самое удивительное в этом было то, что я не потерял своей индивидуальности. Я был дома и четко это осознавал. Это был мой потерянный дом, потерянный рай. Я понял, что являюсь частицей огромного целого, но при этом все целое было мной. Опять-таки я сталкиваюсь здесь с несовершенством нашего языка. Это невозможно передать никакими словами. Лишь музыка может немного отразить этот наш дом, да и то, отражение получается бледное и невыразительное. Именно тогда я понял, что же такое Любовь.
А потом Сияние
исчезло также внезапно, как и появилось. Рядом со мной по-прежнему находился мой друг – он изрыгал мысленные проклятья и матерился на всю Вселенную. Так вместе мы с ним и вернулись в наши тела. Когда я обнаружил, что мы вернулись в комнату, первым делом, я услышал продолжение ругани своего друга, который чехвостил меня почем свет стоит (друг очнулся за пару минут до меня и продолжил свои мысли вслух - благо язык уже начал действовать). Мы еле встали и поползли на кухню. Кстати, это был единственный кетаминовый трип, из которого я вернулся с абсолютно ясным и незамутненным сознанием. На кухне мне было сказано, что я, козел, обломал человека и затащил его туда, где было настолько хреново, насколько вообще возможно. Света мой друг никакого не увидел, зато он сообщил мне, что ему было «очень плохо». Дальше этого «очень плохо» дело у нас не продвинулось. И вообще этот паренек довольно долгое время держался от меня подальше… Да и сейчас не рвется со мной общаться…
Мне кажется, это была встреча с Богом. Хотя, конечно, это мог быть и просто ангел. Но разницы нет никакой – это была встреча со Светом, Радостью и Любовью.
С момента того трипа прошло уже девять лет. Но я до сих пор помню это потрясающее сияние, и в самые тяжелые минуты своей жизни вспоминаю его. Меня тут же наполняют силы, становится легче, светлей и радостней на душе. Я узнаю это сияние в алтарях церквей, в горах, в лесу – оно разлито по этому миру, просто люди не хотят его почему-то замечать. Да, здесь этот свет не так силен, и едва заметен. Но если есть желание, его всегда можно увидеть. Особенно в некоторых церквях. Но не ищите это сияние среди икон и на распятии – его там никогда не было и не будет (по крайней мере, я его там никогда не видел). Сияние это «живет» в алтаре, да и то, есть церкви, где сияние это едва-едва заметно…
Этот трип был поворотным в моей жизни. До него у меня еще были какие-то «отмазки», насчет того что «не хочу я об этом думать». После трипа таких «отмазок» больше не осталось. Я могу сколь угодно долго обманывать себя, скрываться от этого света за работой, рутинными делами и т.д. Пытался я избавиться от него с помощью водки – ничего не помогает. Рано или поздно свет меня настигает и заставляет посмотреть на себя реально, без каких либо компромиссов и скидок. И что-то реально с собой сделать. Хочу вам доложить, что процесс этот весьма болезнен – я не один раз проклинал тот момент, когда мне в руки попала книга Грофа, ругался на Бога, ангелов, и вообще на весь этот мир, в котором мне надо, неизвестно зачем, находиться. Но потом проходило время, и я понимал, что боль возникает в тот момент, когда в свете сгорает что-то ненужное и мешающее жизни, радости и любви. После таких тяжелых периодов всегда становилось гораздо легче.
Знаете, я предвижу возражения со стороны верующих людей (в первую очередь христиан) насчет того, что Бога с помощью кетамина узреть нельзя. Может это и так – я не богослов, поэтому вряд ли смогу подтвердить свои слова цитатами из писания. Я легко допускаю, что это была лишь яркая фантазия, галлюцинация, результат химической реакции в моей голове. Но, честно, это мне совершенно безразлично. Если химическая реакция смогла настолько изменить мою жизнь, дать мне опору для радости, любви и творчества, а также избавить меня от страха смерти – меня совершенно не волнуют механизмы возникновения всего этого дела. И еще оговорюсь, специально для тех, кто захочет повторить этот опыт – больше я не знаю ни одного человека, который видел бы под кетамином что-то подобное. Поэтому не пытайтесь найти Бога там, где его нет. В кетамине его нет точно. А вот чертей там водится куда больше, чем мы все ожидали…
Метаморфозы
Встреча со Светом повлияла на меня самым благоприятным образом. Во мне снова появилась потерянная энергия, и вернулся вкус к творчеству. Все свободное время я пропадал за портастудией, драм-машиной и гитарами. Дело начало двигаться, а тексты вместе с новой музыкой так и лезли из меня. Я пытался передать то, что видел и чувствовал по «ту сторону», но если, честно, получалось это плохо. Я столкнулся с несовершенством собственных навыков и отсутствием необходимых знаний. Довольно быстро сообразив, что такие детские попытки рассказать об увиденном никуда не годятся, я с головой ушел в самую разную литературу. Винегрет из книг был совершенно потрясающий. Уильям Блейк чередовался у меня Эриком Фроммом, «Бхагавад Гита» с гимнами «Авесты», а «Современный психоанализ» - с «Тайной Доктриной» Блаватской. От таких противоречивых потоков информации голова шла кругом – я окончательно запутался во всем этом деле и начал понимать, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Параллельно этому я критически посмотрел на собственную музыку, и понял, что совково-раздолбайский подход а ля Боря Гребенщиков лично меня больше не устраивает. Чтобы передать в музыке свои чувства, нужно было осваивать новые горизонты, чем я и занялся. Первым делом я обложился учебниками по физике, разными техническими журналами и силился понять, что не так в моих фонограммах, которые не звучали так, как нужно было мне. Если раньше у меня в голове в основном болтались мысли, что надо поскорей записать песни, собрать команду и «лабать», дабы стать «звездой», то после критического осмотра собственного творчества и знакомства с некоторыми азами звукорежиссуры мне стало просто стыдно показывать свои песни людям. Все это дал мне Свет.
Тогда же я первый раз серьезно задумался о том, зачем же я занимаюсь всей этой музыкой. Долгие вечера я проводил за прослушиванием записей своих любимых групп и силился понять, что двигало нашими и западными музыкантами. Да, в рок-музыке есть сильный элемент простейшего животного кайфа. Тот, кто хоть раз стоял на сцене, когда под задницу «качает» бочка, а в спину упирается лавина звука, создаваемая бас гитарой, тот это отлично знает. Это просто кайф – хочется лезть на сцену снова и снова. Но помимо этого кайфа в рок-н-ролле всегда была интеллектуальная составляющая. Лучшие российские и западные группы всегда отличались наличием текстов, которые будили воображение не хуже психоделиков, будучи совмещенными с плотной ритм-секцией и риффующими гитарами. А арт-рок 70-х, густо замешанный на психоделиках, принес более сложные формы и потрясающие мелодии, которые уходили корнями в сонаты европейских классиков. Меня всегда тянуло именно к красивой мелодичной музыке, несмотря на то, что «почесать» на гитаре тяжелые подклады я тоже очень люблю. Но хард-н-хэви – это просто бешенный выброс энергии, причем чаще всего деструктивной. А мелодия всегда конструктивна – одна дает опору для воображения, заставляет следовать за всеми своими причудливыми изгибами. Это «Игра в бисер», причем абсолютно в гессевском духе. Особенно ярко это проявляется в джазе…
Но зачем это нужно мне? Вот в чем был вопрос. Музыка приносила сплошные неприятности, требовала огромного количества финансовых затрат, и была основным источником конфликтов с женой. Не проще ли просто забить на все это дело и стать самым обычным человеком, который ходит каждый день на работу, и не пытается прыгнуть выше своей головы? Но при попытках жить таким манером, и особенно после встречи со Светом, у меня в душе поселялась просто невыносимая тоска. Я тогда уже начинал понимать, что имел в виду Гумилев, когда написал свое знаменитое стихотворение «Волшебная скрипка»:
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка
Не проси об этом счастье, отравляющем миры –
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры…
Это беда всех людей, которые связаны с творчеством – любить одновременно и женщину и искусство. Для музыкантов, художников и поэтов это естественно – одно невозможно без другого. Увы, женщины это редко понимают и отчаянно ревнуют вас к гитарам и компьютерам. Как это так – «железки» лишают их удовольствия быть в центре внимания 24 часа в сутки. Но фокус тут в том, что художник может быть счастлив лишь тогда, когда он сделает свои работы. Причем объектом воспевания как раз является любимая женщина. А когда любимая женщина без конца пилит вас на тему того, что последние деньги вы потратили на комплект струн, а не на новые джинсы, и вообще, она устала быть одна, и хочет поехать на крутой буржуйский курорт, то это приводит к тому, что творчество не клеится. Не клеится творчество – не клеится любовь. Этот закон также верен, как и законы Ньютона. А тот самый Гумилевский «темный ужас начинателя игры» заключается в том, что один раз попробовав творить, вы уже не можете остановиться. Можно лишь идти вперед, ведь каждая остановка буквально смертельна. Вас сгрызет изнутри тоска по «потерянному раю».
Ну а в ситуации, когда женщина пытается полностью переключить внимание на себя, получается замкнутый круг. Если бы представительницы прекрасной половины человечества были чуть умнее, может, в мире было гораздо меньше алкоголиков и наркоманов. А так получается, что женщины своими руками гробят своих любимых, просто элементарно не понимая их. Женские вопли и бесконечные придирки – это худшее, что есть на земле после войн и насилия… А тот кто хоть раз испытывал в жизни «темный ужас начинателя игры» знает, что выдержать его невозможно – ты просто моментально теряешь смысл жизни. Я неоднократно из-за любви к своей жене завязывал с музыкой и пытался стать благополучным бизнесменом (сначала), или успешным и богатым журналистом (позже). У меня даже получалось это. Но все кончалось тяжелейшей депрессией и полной потерей ориентировки в пространстве. В конце-концов этот конфликт привел меня в психиатрическую больницу…
Но, я отвлекся. После встречи со Светом кетамин отошел на второй план. Я разогнал «наркоманскую тусовку» и больше общался с книгами, чем с людьми. Время от времени я заглядывал «по ту сторону», но уже скорее для того, чтобы отвлечься от внутренних проблем, которые были изложены выше. Жена просто хронически не желала меня понимать. И не потому, что ее коэффициент интеллекта низок. Наоборот, моя жена была девушкой весьма сообразительной. Но, увы, воспитание очень часто накладывает на нас слишком жесткие шаблоны восприятия реальности. Мы практически не властны над многим своими условными рефлексами, которые вбиты в голову с детства. Чтобы изменить эти шаблоны требуется немалое время и долгая внутренняя работа. А жена моя, фактически выросшая в альплагерях, впитала систему ценностей советского альпинизма, которая была весьма далека от свободного творчества или таких хитрых вещей как психоделики и рок-н-ролл. Я же вырос совсем в другой среде, где слово «альпинист» было ругательным, зато рок-н-ролл и скандальная диссидентская литература были в кайф. В результате я долго и безуспешно пытался навести мосты между двумя этими столь непохожими вселенными, но на фоне папы – мастера спорта по альпинизму – мое мнение не котировалось. Кстати, я не хочу ничего плохого сказать о своей бывшей жене. Она замечательный человек, точно также как и ее родители. Просто мы находимся на разных полюсах бытия, и пропасть между нами практически непреодолима. А любовь бывает зла, как известно.
Однажды я был «пойман с поличным» во время трипа. Жена легла спать, а я отправился заниматься своей музыкой. Перед этим мы опять повздорили, и настроение у меня было не самое радужное. Взял гитару – пальцы были, как будто в них протезы вставили. В такие моменты я всегда вспоминал тех своих «ангелов-хранителей» с которыми мне было так хорошо. Что может быть хуже ситуации, когда любимая женщина просто вас не понимает, в силу особенностей своего восприятия и характера? При этом здравые аргументы не действуют. А так как у жены моей характер был бойцовский, то все это кончалось как в вечной истории взаимоотношения кошек и собак: собака лает, кошка шипит и выпускает когти. Я, правда, иногда впадал в полнейшее отчаяние. Вот такой именно вечерок мне и вы
