Ехали цыгане не догонишь
и пели они песни не поймёшь,
была у них гитара не настроишь
и вобщем ничего не разберёшь....
и пели они песни не поймёшь,
была у них гитара не настроишь
и вобщем ничего не разберёшь....
Однажды, это было во сне, я увидел сальвинориновые часы. Это были необычные часы, наручные и на ремешке. Еще задолго до того как я впервые попробовал сальвию, мне снились сны в которых меня перло, и я не зная еще сальвии, знал что это была она. Тогда это были динамичные шайбы собирающиеся из интерьера, из плиток пола как трансформеры в плотные механические вихри похожие на советские юлы из "что?где?когда" или безумные бежевые тарелки фрисби. Они кружились совершенно плотно, не как призраки но как пылесосы или поезда, закручиваясь все шире, цепляющие новыми и новыми кругами большие и большие области пространства, этакие черные дыры превращений. Ощущалось это, и живо это помню, как нелепое и пугающее почкование агента смита из матрица, все что не являлось им круг за кругом сливалось и становилось этим. Зацепив наконец меня край юлы, (он был как крутящий момент, как обжигающее кольцо сатурна) совершенно осязаемо срезал край кожи и отслоил меня тонко как лезвием, размотал плоть до ребер до мяса как клубок, одной красной нитью живой плоти, как упаковку где надо зацепить нужный язычек а потом только дернуть и упаковка ловко слетит красиво разрезанная заранее придуманным маршрутом. мои жуткие опасения подтвердились, я всегда был одномерной натянутой до предела струной. Струна звенела, и этот звон была боль.
Но это был всего лишь сон. Это я понял когда проснулся. А когда волею случая в моих руках оказалась щепотка черно-зеленого шалфея, я об этом сне и думать уже забыл, ведь прошла куча времени. И я курил его. Сначала совсем чуть-чуть. Я ведь видел все эти ролики с ютуба с совершенно обезумевшими людьми и хохотавшими ситтерами. Благо ситтера у меня не было, но было страшно и жутко. Тот сладкий страх одной ногой доходящий до оргазма, страх неизведанного, страх и возбуждение невозврата, прыжка в бездну. Первый раз я затянулся малым количеством и меня улыбнуло сжимая и укладывая на кровать на одну сторону плотной осязаемой высокочастотной дрожью. Одновременно послышались женские полушепотом голоса и то незабываемое чувство, независимо от вещества: сказка или безумие выплескивающееся из всех дыр и заполняет мир вздохами и ахами сказочного невереятности смыкая кокон вокруг тебя. Эта жуткая дрожь, я потом специально экспериментировал с малыми дозами вещества, и ощущение было абсолютно реальным, натурально одна сторона тела от макушки до пят начинала мелко вибрировать разгоняя и разгоняя амплитуду и растворяя этой зоной квантовой запутанности мой бок до гармошки, либо ступеней, либо книжных страниц. Кто вспомнет те поймут меня - этими слоями, каскадами гармошкой на которую распадается отчетливо твое тело.
Так вот в первый раз гармошка накрыла меня с одной стороны и естественным образом стянув один мой бок она растянула противоположный, итого я сложился дугой на кровать и пополз в совершенно колдовском мире по одеялу. И все.
Тогда я насыпал чуть борльше, снова все началось так-же точь-в-точь, затрусило одну сторону тела, дрожь распространилась от макушки и пят до верха и низа соеденив меня со всем миром вообще, и ступеньки-страницы стали поездами ухая отьезжать куда-то к далекому краю комнаты, один за другим, и несмотря на бесконечное множество этих бесконечно тонких листов страниц я увидел и обнаружил что слои очень быстро доходят до меня и сейчас менгя вынесет туда хуй знае куда. Кстати очень интереснор было наблюдать поистине физически наглядную последовательность превращения мира и разделения на слоях. Представьте себе зуд, обыкновенный звенящий зуд от крапивы либо укусов комаров и умножьте этот зуд во много раз, добавьте на этот более менее равномерный зудящий фон параллельные партии гитары, звенящие резкие и глубокие скрипки, цимбалы барабаны и вы может представите примерную симфонию той чесотки с одного бока с которой начиналось мое общение с сальвией. Моментально чесотка становилась настолько сильной что из ощущения становилась уже материальной и дрожь плоти делала ее похожей на расческу, где ее зубья были минимами и максимами синусоиды дрожи, зуд на глазах превращался в плоть, в изменения материи! Эти то пики кардиограммы развивались в плоские листы меня-мира.
